Увлекательные истории за чашечкой чая ☕

[Собака]

Нас четверых с работы подвозил коллега пару месяцев. Было очень удобно - утром на работу легко доехать на общественном, а обратно надо было стоять в остановке у промзоны когда полчаса, когда целый час. Такси вызывать, так еще дольше там ждать пришлось бы. Он всех четверых сразу после рабочего дня отвозил, высаживал где кому надо, меня так прямо у дома получалось.

А я тогда работала чуть больше пары месяцев, тех троих знала более-менее по работе, они и пригласили меня в машину. По деньгам было туговато, в то же время не знала, сколько подавать водителю, и не оскорбительно ли ему, если другие не дают при мне. Мелочь по цене трамвайного билета совать каждый раз неудобно, так что в конце недели дала 100 рублей - посчитала, что нас четверо, поездка на такси стоила тоже 100 рублей, 5 поездок на трамвае тоже около сотки. Он взял, так и стала подавать то сто, то в плохую погоду двести. Остальные трое с водителем были в дружеских отношениях, постоянно ему чего-то обещали, благодарили, я с ним только "здравствуйте-до свидания-это вам на шоколадку". Те трое при этом "ахах, что твои сто рублей, в такой машине этого и на полный бак не хватит".

Проездили пару месяцев таким образом, однажды оказалось, что после работы всем нам надо заехать по работе через весь город в пригород, потом вернуться в нашу промзону. Водитель повез в пригород, по дороге заехал на заправку, пошел заправляться, мы ему так "мы за пирожками", после работы голодные все, он "о, мне купите тоже". Я вернулась первая, остальные еще пошли покупать напитки, мне это показалось дороговато. Отдала молча водителю пакет с тремя пирожками, думаю, сейчас ему и остальные принесут, он "спасибо", убрал пакет, возился с магнитолой. Сама стою у машины, ем пирожки.

Вернулись остальные, тоже встали, едят пирожки, пьют чай, кофе, болтают. И говорят водителю "Тебе если с мясом, то они по 25 рублей, с капустой и сладкие по 15". Он "Понятно". Сходил тоже, купил себе чай, сел в машину, смотрю, пьет чай с моими пирожками. Поели, поехали в пригород, потом обратно, потом по домам отвез, ничего не сказал.

На следующий день в конце рабочего дня выхожу, те трое уже у машины, разговаривают с водителем, чего-то не понимают. Он им сказал "Мест нет, уже другим пообещал", меня увидел, говорит "Садитесь". Села, подошли еще двое, тоже сели. Те трое "так у тебя еще место", водитель "Нет, нет мест". Также молча развез нас троих, так и ездили потом втроем с ним, я в конце недели дала сотку как обычно, те двое увидели, тоже дали по сотке. Проездили так около года, потом меня на работу в городе перевели.

Так и водитель ту тему про пирожки не поднимал, вообще молчал почти все время, и до тех троих не дошло "Почему". А я как-то постеснялась объяснять, да и незачем было им что-то объяснять, думаю

 

[Собака]

Мы сдавали философию зимой в переходе между учебными корпусами. Что зимой - важная деталь. Там в переходе вдоль основного коридора ещё и аудитории в один ряд были. Карочь, почти полностью стеклянный переход, с небольшими элементами из бетона.

Какой, блин, идиот только в бюро расписаний сидел (а)?
Выискал же место для экзамена! Как этот стеклянный переход можно вообще зимой в Сибири натопить? В учебных корпусах нормально, а в этих аудиториях перехода - дубачина. Философ так в пальто и сидел весь экзамен.

У одногоуппника прозвище было Ватсон. Фиг знает почему. Он такой уже к нам из школы пришёл. Так и представлялся при знакомстве - Ватсон. Был несколько туповат в науках, но весьма находчив и брал всегда эксклюзивом. Раз чертёж курсового проекта свернул в трубу и красной ленточкой обвязал. Начертил не важно, зато тётка-препод умилялась. Одна почти сумасшедшая бабка-препод нам честно говорила:
- Меня держат у нас на кафедре только потому, что завкафедрой - мой бывший студент.
Она футбол любила. Так Ватсон ей на экзамене подробный обзор последних матчей делал. Сдал.

К философии он вообще подхода не мог найти. Так его спасло это холодное место экзамена. Профессор в пальто уже слегка задубел, а Ватсон в костюмчике сидит. Дотянул, что уже все покинули аудиторию и они вдвоём зависают. Философ говорит:

• Так, Мелков, хватит готовиться, пожалуйте-сь к столу. За своей заслуженной оценкой.
• Евгений Борисович, ещё пять минут! Я тут основной закон философии дописываю. Рассчитываю на твёрдую пятёрку!
• Мелков, откуда такая наглость?
• Да, да! На твёрдую пятёрку и не меньше!

Через пять минут:
- Мелков, я сдаюсь. Хватит меня уже тут морозить. Ставлю тебе три.
Ватсон забирает зачётку и с наглой мордой:
- Ну и слабенький же вы!
Философ об этом даже младшему курсу потом рассказывал под таким соусом:
- Вот и думайте, что важнее — знание философии или умение правильно выждать.

 

[commerc]

Философ об этом даже младшему курсу потом рассказывал под таким соусом:
- Вот и думайте, что важнее — знание философии или умение правильно выждать.

Студент на практике доказал основной закон философии

 

[Собака]

"Еврей" всегда был обзывалкой. Страшной, когда хотели сказать, что человек гнида и жмот.

У меня одноклассник Женя другого одноклассника, еврея по национальности, обозвал евреем. Тот, хлюпая носом, пошёл и нажаловался завучу. Она вызвала Женю и в присутствии членов Совета пионерской дружины спросила: Тебе не стыдно так называть Мишу?" На что Женя сказал: "В нашей стране больше 100 национальностей, и каждая важна! Если Миша хочет, то пусть обзывает меня русским, а я буду этим гордиться!"

Совет посопел, завуч аж посинела, но ничего не сказали Жене и выпроводили его, так ничего ему и не сделав, даже пионерского порицания.



________________



Жена с подружкой пошли в Ташкенте к однокурснице, которая собиралась замуж, типа девичник по-узбекски.
Смутно помнили, где она живет, приходят к подъезду, их встречают, сажают за стол. "Вы с работы? коллеги?", "ну типа того", сидят, едят, пьют...
Ждут когда невеста выйдет. Но как то не весело мероприятие проходит! "А где невеста?" спрашивают соседку по столу.
"Какая невеста? у нас похороны..." Встали, извинились и ушли, хозяева провожая, сказали, "ничего страшного, всё равно спасибо, что зашли!"

 

[Ralhf]

В день вылета из Питера я был укомплектован добросовестнее Колумбовской экспедиции. Документы, деньги, одежда, салфетки, таблетки, зарядники, сухпай — список состоял из трех десятков наименований и был заверен женой. Я был собран и уверен в себе, как человек, который отгадал шесть букв из семи на «Поле Чудес». Ровно до того момента, когда нужно было погрузить вещи в пластиковые ящички и отправить их на ленту, а самому пройти через рамку. Проще простого, не так ли?
Но иногда стоит немного затупить, и остановиться уже невозможно. Наш девиз: если позориться, то до конца. Как положено, я сложил в один ящик чемодан, а во второй — все металлические предметы и шагнул в рамку с мыслями: «Светите! Я чист, как первое залитое масло в новенькой фритюрнице».
— Что в кармане? — спрашивает дядя охранник.
— Книга, — отвечаю невозмутимо.
— Все вещи на ленту! — парирует охранник.
Тем временем мои два ящика уже уехали вперед. Я делаю шаг назад и врезаюсь в толпу, заметно нервную и озлобленную. Люди переживают, и я сам начинаю нервничать, потому что не люблю, когда кто-то тупит, особенно когда это кто-то — я. Достаю новый ящик и, бросив туда книгу, делаю вторую попытку.
— В другом кармане что?
— Книга…
— Все вещи на ленту!
Новый ящик отправляется в путь. Понимая, что дело затянулось и что скоро очередь отправит меня в рентген-аппарат целиком, я начинаю пропускать людей вперед, а сам отхожу в сторону и нервно вытряхиваю всё, что полгода складировал в карманах: таблетки, гигиеническую помаду, салфетки, леденцы от кашля, чек на пускозарядное устройство, расческу, шапку…
В какой-то момент я начинаю понимать, что чемодан в этой поездке совершенно лишний. Отправив очередные пожитки в черную дыру, я в последний раз засовываю по локоть руку во внутренний карман и натыкаюсь на нечто, что меняет не только выражение моего лица, но и лица тех, кто отвечает за досмотр.
— Ну что там у вас еще?! — не выдерживает одна из сотрудниц.
Тут я достаю перцовый баллончик (чтоб моему технику судьбы это всё икалось). Начинается какая-то суета, я пытаюсь объяснить, что просто забыл выложить, но люди уже подносят к губам рации, в воздухе витает тревога и мелькают какие-то страшные бумажки. Сложив пуховик в очередной ящик (надо было сразу так сделать), я наконец прохожу эту проклятую рамку. По полу разбросаны вещи, гора этих несчастных ящиков, ругань — прям картина Эрика Людвига Хеннингсена «Выселенные жильцы». Меня подзывают к столу, чтобы я письменно признал себя идиотом.
Но, слава богу, все закончилось хорошо.

 

[Ralhf]

Я недавно ехал в автобусе, и там ехали со мной рядышком два парня, лет по одиннадцать.
И одному постоянно названивала мать.
И он постоянно скидывал, скидывал, игнорил, игнорил…
Я думаю: «Негодяй!»

Просто, мы в детстве не могли себе такого позволить…
Потому что нам вопили из окна.
Ты вот этого ни как не мог проигнорить. Потому что было: «Леша!!!!! Еда готова!!!!»
И это хорошо, когда еще «Леш!»
Самое страшное, когда звали «Алексей!»
Это…
Каждый раз, когда хотели ввалить называли полное имя, по паспорту.
И вот это было очень страшно.
Причем, когда слышал «Алексей», думал: «Ооооо… всё…. Ничего хорошего не светит».
И мне еще хорошо, потому что у меня есть и полное имя – Алексей, и обычное, там – Леша, Леха, как угодно.

Но у нас во дворе жил Игнат, и он постоянно был на очке.
Потому что когда кричали: «Игнат, домой!»
Непонятно, Игната зовут — есть, или Игната зовут — бить.

Однажды позвали Иннокентия…
Так он просто: «Так ребят, прощайте…» Это тебя, тебя так зовут?
Он говорит: «Я не знаю, но мать моя!»

Алексей Щербаков

 

[Собака]

Однажды пришел к подруге-студентке в гости. Она снимала квартиру вдвоем с еще одной девочкой. Кода пришел к ней, девочка эта уже собиралась куда-то уходить, дабы оставить нас наедине, и все бегала по квартире, собирая какие-то распечатки по учебе в папку. Я сел в кресло и спокойно наблюдал за всей этой митусней. Они уже начали бегать вдвоем, что-то ища и попутно ругаться друг с другом. Я вдруг почувствовал, что мне неудобно сидеть - в ногу впилась острым углом пачка сигарет, глубоко завалившаяся в кармане брюк. Я приподнялся, достал эту пачку и не глядя швырнул на стол рядом с креслом и сел обратно. Вдруг митусня у девушек прекратилась, они как-то странно на меня глянули и эта подружка отдает моей девушке папку с бумагами, со словами: "ладно, завтра скопируем" и как-то резко одевается и уходит. Я в непонятках смотрю на свою, которая тоже замерла, и бросаю взгляд на пачку сигарет, которую я швырнул на стол - а оказывается - это пачка гандонов! То есть я сидел, ждал, потом встал, решительно швырнул на стол пачку гандонов и сел обратно, намек был просто однозначный)))

 

[Ralhf]

* * *
Курировал больного: 45 лет, мужик с эритематозной формой рожи на нижней трети голени. Начал собирать анамнез.
Спрашиваю:

• Какими судьбами вас сюда занесло? - думал ответит что-то типа: обратился, жена заставила или так далее.. .
• Выскочила рожа в пятницу, - повествует он, - пришел к хирургу.
• Хирург сказал, что это не лечится и тут медицина бессильна. Предложил сходить к бабке заговорить.

Я в ах. . е.

• Пошел к бабке.
• Помогло?
• Как видите нет, -сетует он, - бабка сказала, что это порча и мне нужно в церковь.

Я в предвкушении
- В церкви батюшка сказал: сын мой, прими эритромицин и п. . здуй в первую инфекционную больницу. У тебя рожа!
Батюшка оказался выпускником нашего меда.

***
Мне часто не понятно, зачем люди едут на экскурсию, если им изначально ничего не нравится, ничего не интересно, все и всё раздражает.
Едем в Сахару на комфортабельном автобусе. Позади меня сидит ворчливая тётка. Ей всё не так – автобус, гид, вид за окном.

• Дорогие, друзья, - обращается гид к туристам. – Сейчас мы сделаем остановку возле оазиса. Кто хочет сходить и посмотреть небольшой зоопарк и шоу с пресмыкающимися, нужно доплатить 6 динаров.
• Зачем мне зоопарк, - шипит тёхана позади меня. – Местный! Да я в Московском зоопарке была. У нас там даже крысы есть!
• Как вы употребляете финики? – задаёт вопрос гид. – Сейчас я расскажу, как их можно есть вместе с миндалем.
• Зачем мне финики, у меня изюм, - шипит тёхана позади меня.Не выдерживаю, оборачиваюсь, чтобы посмотреть на столь ворчливое и недовольное существо.

Упс… а это не тётка, а девушка лет 20-ти.
Тёхана, это не возраст. Это состояние души. У некоторых она стареет с рождения.

 

[Собака]

Звонок в дверь. На пороге девятилетний сын, за спиной сестра и друг. Все мокрые с головы до ног. На улице март, снег только-только начал таять.

Сын без обуви. В носках.

- Где ботинки?

- Потерял.

- Как?

- Да это. - Все трое смотрят в пол. Вздыхают.

- Что?

- Мы с моста в снег прыгали. И я провалился.

- Мы его доставали. А ботинки не смогли достать.

Носами шмыгают.

Пришёл с речки в одних носках. По снегу. А друзья не бросили. Пришли, что папа меньше орал. Не помогло, конечно. Но они старались.

Сын ещё так счастливо кулак разжимает - зуб лежит.

- Выпал

А говорят, дети сейчас не те - ничего кроме телефона не видят. Врут все. Пока дети прыгают в снег и прикрывают спину друга, этот мир ещё не совсем пропал

 

[Собака]

— Как видите, бункер полностью готов.
Инженер закончил показывать помещения и вывел заказчика к толстой двери.
— А запасы продовольствия?
— Загружены. Всё, как и заказывали.
— Хорошо, очень хорошо!
— А что насчёт очередного взноса? — желчный представитель банка караулил снаружи.
— Ах да, деньги. Один момент...
Мужчина, новый владелец бункера, похлопал себя по карманам и вытащил электронный ключ.
— Он уже активирован?
Инженер кивнул.
— Я проверю с вашего разрешения.
Мужчина вошёл в бункер, нажал на ключ и дверь медленно закрылась. Прошла минута, другая... Через пятнадцать минут представитель банка забеспокоился.
— Да где же он? Может, что-то заклинило?
— Нет, вы что. Я только сегодня проверял все механизмы.
— Мы можем с ним связаться? Туда же есть канал связи?
— Да, вот тут.
Но на вызовы никто не отвечал.
— Ну не может же он там долго сидеть?
— Может, — инженер вздохнул, — там запасов на тридцать лет.
— Тогда давайте вскроем дверь, и всё!
— Она ядерный взрыв выдерживает. Потребуется много денег и очень много времени.
— •••• возьми! Может, он там заснул? Чем он там может заниматься?
— Чем угодно. Там огромная коллекция видеоигр, фильмов, симулятор самолета с кабиной, огромная библиотека и аудиотека... — инженер завыл. — Господи, что же я сам-то не догадался закрыться там?!
Следом застонал банковский клерк. А за дверью хохотал и не мог остановиться мужчина — абсолютно счастливый от настоящего покоя и тишины.
(с) Александр "Котобус" Горбов

 

[Собака]

Сотрудник был на рыбалке в прошедшие выходные, рассказал.
ГИМС (госинспекция маломерных судов) — водный аналог гаишников, просто сорвались с цепи в прошедшие субботу-воскресенье, видимо им тоже нужно детишек в школу готовить. Проверяли всех, кто был на Дону, штрафовали за малейшие несоответсвие уставу. Соседскую с ним лодку начали проверять, как назло у мужика все было — аптечка, документы, ремсредсва, госномер, спасательный жилет... И тут гимсовца осенило: — А свисток есть?! (спасательный жилет по правилам комплектуется свистком)
Мужик замирает, те светлеют от радости, — ЕСТЬ!!! Есть СВИСТОК!!!
Рыбак был видимо и охотником, метнулся в какие-то пожитки в лодке и достает манок, который крякает по утиному...
На последнее трепыхание гимсовцев, мужик отрезал, что тональность свистка в правилах не оговаривается и он мог бы вообще флейту с собой возить...

 

[Ralhf]

КАК ПРАВИЛЬНО МАТЕРИТЬСЯ

Зима. Ленинград. Васильевский остров. Мой друг помогает мне завести машину, у которой безнадежно скончался стартер. Буксировочный трос, связывающий два автомобиля, лежит на земле, своим цветом мало отличаясь от закопчённого снежно-ледяного крошева. Бодро семенящая старушка, не замечая замаскированного троса, молодцевато влетает в неблагонадежное пространство между нашими автомобилями, дабы перейти дорогу вне зоны пешеходного перехода.

Судя по благородным сединам дамы, ее глубоким морщинам и крайне вдумчивой манере перемещаться из одной точки пространства в другую, она пережила не только блокаду Ленинграда, но и закладку Петропавловской крепости. Но возраст совершенно не портит её утонченный профиль, указывающий на белую кость и наличие голубой крови. Засмотревшись на ее аристократическое лицо со следами былой, изысканной красоты, я совершенно забываю о цели нашего предприятия. Забывает о ней и мой друг. Трогаясь, он совершенно упускает из виду, что к его машине привязан веревкой другой автомобиль. В связи с этим, он смотрит влево, чтобы пропустить попутный транспорт, а не назад, чтобы не убить высокородную старуху, которая прилежно борется с сугробом прямо между нашими связанными автомобилями.

Последующие события происходят в считанные мгновения. Мой друг, не замечая бабулю между нашими машинами, трогается с места. Трос натягивается, причем как раз в тот момент, когда старушка уже перешагнула через него одной ногой. Подкинутая тросом злополучная страдалица штопором взлетает в небо, и, совершив изящный двойной тулуп, падает под колеса моего автомобиля. Мой друг, не видя разворачивающейся трагедии, продолжает движение, стронув мою машину с места, и начав натягивать её на упавшую женщину. Я пытаюсь включить дальний свет, надавить на клаксон, чтобы заставить его остановиться, но мёRTвый аккумулятор не дает мне такой возможности. Я рву ручной тормоз и пулей вылетаю из машины. Думаю, что так громко я не орал никогда в жизни, орал усердно, не щадя глотки и сил, полностью заглушая уличный гул и дребезжание подошедшего трамвая. Зато вопль сработал, и мой друг в панике нажал на педаль тормоза.

Пока мы доставали правнучку Нарышкиных или Головиных из сугроба, ставили ее на ноги, отряхивали и расспрашивали о самочувствии, она молчала, постепенно приходя в себя. А потом начала говорить.

Я прожил несколько лет в Сибири в рабочем квартале города Томска, среди детей из цыганского табора и работников спичечной фабрики. Я работал токарем на РТО, служил в советской армии, побывал на всех шахтах и карьерах Кольского полуострова. Я был уверен, что знаю мат и умею им пользоваться. Но эта рафинированная жительница Васильевского острова в течение пяти минут разуверила меня в этом убеждении.

Базисных матерных слов крайне мало, еще меньше, чем нот, но наша новая знакомая с первого же аккорда взяла такой невообразимый импровизационный темп, настолько искусно исполнила нецензурную симфонию, до такой степени художественно отнеслась к словообразованию, что мы с приятелем замерли в восторге, открыв рот, боясь пропустить хоть одно слово. Она закручивала ругательства в многоэтажные витиеватые спирали, плела кружева проклятий, отмечала отборной бранью всех наших родственников в прошлом, будущем и настоящем, поносила каждую отдельную анатомическую особенность наших лиц и тел, кляла наши автомобили, и не забывала покрывать черной хулой сам факт нашего появления на белый свет. После ознакомления со столь виртуозной, филологически идеально выверенной бранью, где не было нарушено ни одно спряжение глагола, ни одно склонение числительного, где ни один падеж не мог пожаловаться на неправильное употребление, я понял, что вот он неприступный лингвистический Эверест, который мне никогда не покорить. Я с ужасом осознал, что вовеки не поднимусь выше уровня слесаря-фрезеровщика, и что мой мат никогда не звучал интереснее, чем «чижик-пыжик», и, скорее всего, и не зазвучит.

А потом она неторопливо удалилась, отказавшись от нашей помощи, осмотра у врача, и любой другой компенсации. А мы бежали рядом и униженно просили взять нас к себе в ученики, суля царства, золотые горы и все сокровища мира. Но гордая старуха ушла, навсегда оставив нас с ощущением собственной неполноценности в вопросах сквернословия, и вечной душевной болью от того, что у нас не оказалось с собой диктофона.

©Борис Крумер

 

[Ralhf]

Однажды я поняла, что самые адекватные люди — это пьяницы. Они нутром чуют, что делать в безвыходных ситуациях, тем и спасаются. А однажды и меня спасли.

Я жила в Москве на Патриках, в доме, которому стукнуло сто лет. Сначала он был доходным, потом публичным, потом «вороньей слободкой». Наконец, клоповники стали расселять, дом обзавелся отдельными квартирами, обретя статус престижного. От окончательной лаковой гламурности его отделял буквально шаг. А именно: из двух квартир никак не хотели выселяться прежние жильцы — кляузник Яша и алкоголичка Люсьена.

Яша жил с мрачными домочадцами: женой, точной копией постаревшей Баськи Грач, двумя усатыми сварливыми дочками и десятью кусачими злющими кошками. Не буду тратить слов на описание сложных запахов и звуков, доносившихся из их квартиры. Скажу только, что Яша был непотопляем, его не выбил из седла даже затяжной, как война, евроремонт, происходивший прямо над его головой.
Да и честно говоря, этот герой в рассказе — лицо второстепенное. К тому же, в бесчинствах и кутежах замечен не был. Доносы кропал и стучал тихо, по-партизански.
А вот моя соседка по лестничной площадке Люси, та как раз — да!

Любила принять на грудь необъятного размера. Справедливости ради замечу, что ритм ее жизни был упорядочен. С утра до позднего вечера они с корешами выпивали и закусывали под песни советских композиторов. Зато ночью вся компания, устроившаяся у Люськи на ночлег, мирно дрыхла.

Соседка моя не работала, деньгами ее ссужал немолодой муж с трагическим лицом, который, отчаявшись бороться с разудалой женой, съехал от нее куда подальше. Прочие соседи, понакупившие квартиры в доме на Патриарших, были ужасно недовольны таким положением дел. Не за то деньги плачены, чтобы делить кров со столь невнятными личностями.

Для выкуривания нежелательных элементов придумывались разные военные планы, подписывались коллективные письма, приводились комиссии, которые должны были нюхать кошачьи запахи и переписывать поименно люськиных постояльцев. Я в этом шабаше участия не принимала.

Я и дома-то довольно редко бывала, мотаясь между Москвой и Сан-Франциско. Летать приходилось часто, я никак не могла очухаться от джетлага (11 часов разницы во времени!), в башке путались день и ночь, спать хотелось постоянно, реакции были какие-то не вполне нормальные, и вообще обидеть меня ничего не стоило.

В один из таких прилетов застала в подъезде суетливых работяг, похожих на вокзальных наперсточников. Они были по уши заляпаны цементом. Кто-то из жильцов достраивал капитализм в отдельно взятой квартире. Не придала этому значения. А напрасно. Ближе к вечеру мой мобильный истошно заорал соседским воплем: «Караул! Потоп!»

Я была на какой-то супер-важной встрече. Побросав все дела, схватила машину и рванула домой. Рывком — на третий этаж. Дёрнула двери и впала в ступор: по моей красивой квартире с фигурно выложенным паркетом, мимо зеркальных шкафов и стен, украшенных модной графикой, проплывало Вонючая субстанция, собранное со всего дома. У меня реально помутилось сознание. Наверное, стоило бы его вовсе потерять и очнуться где-нибудь в другом месте.

Я зажмурилась в надежде непонятно на что. Постояла так минуту. Открыла глаза. Нет, не привиделось. Какашка плавало в ритме течения уютной сельской речушки с истоком, руслом и устьем, издавая дух мощной концентрации. Трясущимися пальцами стала названивать в ЖЭК. Тишина. Скатилась с лестницы и махнула в контору сама.

Минут десять била и колотила во все окна и двери, пока, наконец, с той стороны кто-то не проскрипел:
— Ну?
Я заголосила, как баба на похоронах.
— С говном не сюда, — тяжко прокашляли из-за двери. — Лови аварийку, дамочка!

И больше ни звука оттуда не раздалось. Как будто дух жэковского домового вылетел в форточку и испарился в небесных сферах. Еще сколько-то времени ушло на то, чтобы осознать: мне кранты. Аварийка — это фантом, мираж. Ждать её можно вечность, а лучше не ждать вообще. Вся бригада на объекте государственной важности, ни одна живая душа не знает тот день и час, когда увидит ее вновь.

И я потащилась обратно в свой ад. Мозг окончательно отказался соображать. Я просто села на корточки рядом с квартирой, как, наверное, сидят ссыльно-каторжные на пересылке, и застыла. В эту самую минуту распахнулась соседская дверь, и показалась веселая Люсьена с хозяйственной сумкой, в которой гремела пустая тара.

— А ты чего здесь? — удивилась соседка, споткнувшись об меня. — Ты же там? — она постучала пяткой в грязный кафельный пол, имея в виду другой край света. Я молчала. Не из гордости. Просто голоса не было, пропал.
— Эй, — заволновалась Люси, — что приключилось-то?

Я кивнула в сторону своей квартиры. Люсьена распахнула дверь и жизнерадостно прокричала:
— По реке плывёт топор из села Чугуева! Ну и пусть себе плывет железяка хренова!

Обернулась, приглашая к хоровому пению. Но выдавать хоть какие-то эмоции я была не в состоянии. Люська мгновенно оценила ситуацию, приказала: «Погодь!» Метнулась обратно в свою квартиру, выкатилась оттуда с граненым стаканом первача и влила его в меня. Определив на глазок, что правильная кондиция еще не достигнута, проделала тот же маневр вторично.

Следующая доза вернула меня в сознание. Трупная окоченелость стала медленно уходить. Прорезался голос и я смогла, наконец, взвыть. Выть было о чем: о загубленной жизни, о чертовой канализации, о сволочи из ЖЭКа и, конечно, об аварийке, которая вся целиком брошена на секретный полигон, а соседи уже катают жалобы в инстанции, и каземат приветливо распахнул для меня свои врата.

Посреди стенаний, Люси прервала меня, гаркнув вглубь своей хаты:
— Колян, Степаныч, давай сюда!
Вышли двое. В спецовках. Один в руке держал полкруга колбасы, другой — пустой шкалик.

— Вот, — представила Люсьена, — дружбаны. Аварийка!
Мой мозг никак не включался. И Люська стала командовать парадом сама.
— Мужики, машину подгоняй сюда, я отопру.

Дальше все было как в сказке. Колян и Степаныч, кирявшие на «гособъекте» у моей соседки, довольно шустро подогнали свою технику, которую до того спрятали в подворотне, пристроили какие-то шланги, трубы, насосы, и через полчаса квартира была осушена, как узбекский арык в середине лета.

Но на этом история не закончилась. Ночевать дома было невозможно. И Люська гостеприимно предложила мне горбатую плюшевую кушетку на своей кухне. Наутро мы позавтракали бубликами с портвейном, и моя соседка объявила, что сейчас прибудут ее подружки на субботник. Минут через двадцать заявились слегка бухие, но развеселые тетки с ведрами и тряпками. И совсем скоро в квартире царил прежний, до-дерьмовый порядок. О страшном происшествии напоминал только запах. Но и тут мудрая Люсьена проявила смекалку и научила, как с ним бороться.

Я смоталась на Палашевский рынок, там стояла палатка со всякой дешевой хозяйственно-парфюмерной утварью. В том числе, с одеколоном «Магнолия», непонятно как сохранившимся с советских времен. Люська рекомендовала со знанием дела: хоть вовнутрь заливай, хоть снаружи — одна сплошная польза!

Я хапнула пять флаконов у подозрительно зыркающей на меня продавщицы в потертой душегрейке. Залила всю квартиру едким советским дефицитом. Средство оказалось верное. Отшибло убойный дерьмовый дух, перемешав все запахи, как сухофрукты в компоте.

А еще через пару месяцев мою квартиру на Патриках купила одна московская артистка. Она служила в Ленкоме, от моего дома до работы ей было рукой подать. К тому же дама буквально влюбилась в квартиру.
— И что особенно ценно в дореволюционных домах, — объяснила мне в один из визитов заслуженная инженю, — так это неповторимый, манящий запах времени, старины, который стойко удерживают только старые стены. Разве найдешь в цементных новостройках этот чудный, тонкий аромат уютного гнезда? Никогда!

 

[Собака]

По молодости работал в шиномонтажной мастерской.
Со мной в смене работал парень Саша , было ему 28 (мне 18)
Шел сезон смены шин , по моему с зимних на летние , была весна . Работа кипела .

Приезжает мальчик , лет 12. На велосипеде спущено колесо. Сперва Саша ему отказал , работы было много. Потом , повелся на уговоры , взял вел в ремонт , предупредив , что за работу возьмет деньги - 150 рублей. Мальчик с радостью согласился , оплатил 150 рублей и сел довольный ждать.

Отодвинув очередь Саша

• снял колесо с вела
• разобрал колесо, вытащил камеру
• нашел в камере пару проколов, завулканизировал . Проверил .
• собрал колесо, накачал .
• закрутил обратно на вел.

Времени ушло - 20 минут. За это время мы обычно переобували одно авто (по тем временам - 1200 рублей) А тут -150 .. ну ладно .

Через час приезжает Мерседес внедорожник . Выскакивает разъяренная мать . Брызжет слюной, как посмели с дитачки взять деньги !!! Сейчас приедет отец , и всех орально накажет за такой грех. За спиной стоит мальчик , глаза в пол .

Саша вернул 150 рублей. Получил порцию оскорблений , что он ничтожество и крохабор . И продолжил работу.

После , в течении всего года , что я там работал - не брал в ремонт велосипеды. Ни коляски. Ни самокаты. Слезы, уговоры - все мимо. «Мы занимаемся ремонтом только колес от легковых автомобилей». И даже специальную табличку заказал.
Потому что ну его нахер этих гребанных детей и яжмамок с колясками.