- Специальный корреспондент
Не во всех вопросах, конечно, но вот в одном – точно! Ранее, практика правоприменения в банкротных вопросах складывалась таким образом, что судам рекомендовалось полностью игнорировать вступившие в законную силу решения судов. Зачастую это даже выглядело как покушение на саму концепцию того, что есть «юридический факт». Об этом мы писали еще два года назад
Но определение Верховного Суда РФ от 20.04.2022 года №308-ЭС21-26679 меняет заданный вектор и устанавливает, что приговор суда общей юрисдикции (и установленный им порядок погашения долга) имеет приоритет перед банкротными процедурами реализации имущества должника.
В указанном Определении, уголовный суд признал, что имущество осужденного физического лица (приобретенное на похищенные денежные средства) было номинально оформлено на титульных собственников – юридических лиц. Соответственно, за счет такого имущества и должен быть погашен долг осужденного за ущерб, причиненный преступлением.
Но данное юридическое лицо (тот самый номинальный собственник) погрузилось в процедуру банкротства, а его имущество включено в конкурсную массу. Потерпевший же обратился в арбитражный суд с требованием об исключении этого имущества из конкурсной массы. Но суды (апелляция и кассация) его сторону не приняли и отказали в удовлетворении его требований.
ВС в этот раз указал, что акт суда общей юрисдикции имеет обязательную силу. Соответственно, пока такой акт не отменен, он должен исполняться. То есть, имущество должно быть реализовано в порядке, который установлен судом общей юрисдикции.
Стоит заметить, что заданный ВС данным определением вектор идет в разрез со сложившимися положениями банкротного законодательства и сформированной практикой правоприменения. То есть в процессе банкротства появляются «приоритетные» кредиторы, а лица участвующие в деле, оспорить это в рамках текущего дела не могут, и вынуждены оспаривать это в суде общей юрисдикции, с заведомо известным нулевым результатом.
