Семен Палыч с утра был не в настроении. Ночью снилась работа, а он терпеть не мог работать во сне. Особенно в выходные. И даже во сне его подчиненные работали плохо. Приходилось всё за ними переделывать.
Мужчина проснулся уставшим. Хотелось тишины, покоя и кофе. Он смолол последние зерна, поставил на плиту турку и открыл книгу. Дождавшись этого момента, невидимый дирижер взмахнул палочкой: ударили перфораторы, засвистели трубы, хором заревели дети за стенами, а в дверь забарабанили.
В гости снова приехал сын: громко разговаривал, разбросал по прихожей грязные ботинки, приволок какие-то коробки, вместе с матерью оккупировал кухню и выпил весь свежесваренный кофе.
Ворча, что пора бы обить дверь снаружи поролоном, Палыч накинул пальто и собрался идти за кофе.
— Ты в магазин? — спросила жена.
— Нет, — соврал Палыч.
— Тогда купи оливковое масло, лён, отруби, муку, килограмм бананов и минералки пару бутылок.
— Пакет порвется.
— Я тебе рюкзак купила, — обрадовала супруга и выдала походный баул на сорок литров.
Семен Палыч вышел из квартиры. Рядом с дверью валялась какая-то палка.
— По-ро-ся-та, — цокнул Палыч и поднял ее. Палка была большая и тяжелая ― хорошая дубина по меркам древнего человека.
«Мамонта не забьешь, но шакалу мозги вправишь», — думал про себя Семен Палыч, подходя к соседской двери, возле которой привычно стоял пакет с мусором. После трех звонков на порог явился сосед в одних трусах и со злобной гримасой на лице.
— Че надо? — рявкнул он, но, увидев дубинку в руках Палыча, стушевался.
— Не ваше добро, часом? — выставил, точно шпагу, свою находку Семен.
Сосед замотал головой.
— Жаль. Я, знаете ли, не люблю, когда чужое где попало валяется, всегда стараюсь возвращать, — звучно ударил Семен палкой по своей ладони и покосился на пакет.
— А-а, так это жена забыла выбросить, — криво улыбнулся сосед и, схватив зловонный пакет, скрылся с ним в квартире.
Семен Палыч вышел из подъезда и мысленно построил маршрут до мусорки, чтобы избавиться от дубины, но заметил неладное. Какой-то малогабаритный злодей, вооруженный веткой березы, бегал между припаркованными машинами и стучал по ним, радуясь звону сигнализаций. Мальчик уже добрался до автомобиля Семена Палыча и собирался сделать колющий удар в дверь, но тот успел отразить его своей «рапирой», мастерски разоружив противника без нанесения увечий.
— Туше́, мой юный друг, — еле коснулся мальчика «шпагой» Семен.
Мальчик поднял руки вверх.
— Слышь, козел, я тебе сейчас нос сломаю! — раздалось сзади.
— Я так понимаю, вы отец этого гиперагрессивного д’Артаньяна, — повернулся Семен Палыч на голос.
Заметив в руке мужчины палку, отец мальчика опустил кулаки и включил дипломатию.
— Я вызываю полицию.
— Это правильно, пусть опишут ущерб, — показал Семен Палыч на поцарапанные машины.
— Вообще-то он ребенок!
— Значит, ему выпишут детский штраф, — пожал плечами мужчина и кивнул в сторону видеокамеры, закрепленной на углу дома.
Растеряв аргументы, отец и сын капитулировали.
У Семена зазвонил телефон.
— Палыч, тут твои опять накосячили, приезжай, разбирайся, — требовал директор.
Отругав весь белый свет, мужчина бросил палку в багажник и завел машину.
За последние пять лет Семен Павлович перепробовал множество психологических приемов: он ругал, он хвалил; он повышал зарплату, он штрафовал; он играл в друга, он играл во врага. Но ничего не работало вдолгую. Подчиненные быстро остывали к его авторитету и не слушались. Поэтому чаще всего он просто орал от безнадеги, но и это никто не воспринимал всерьез.
Удивительно, как по-разному мы уважаем одного и того же человека, когда он просто злой и когда он злой и с палкой в руке. Вызванный на работу в свой первый за месяц выходной, Семен был очень убедителен, зайдя в курилку. Доводы хорошо впитывались через шишки и гематомы. Волшебная палка лечила косоглазие, выпрямляла руки, отучала курить и пьянеть на работе. Теперь краска ложилась ровно, плитка не трескалась, а стыки труб не текли. Семен Палыч выплескивал и отпускал негативную энергию, быстро наполняясь позитивной. Впервые в жизни он отдыхал на работе.
Закончив, он поехал обратно — исполнять волю жены. В магазин рядом с домом Семен вошел со своей деревянной помощницей, но его остановил охранник.
— Это моя трость, — резко захромал на одну ногу мужчина и был допущен в торговый зал. Он уже не хотел расставаться с палкой, способной так эффективно решать любые проблемы.
Заметив человека с тростью, люди освобождали ему проход и помогали сложить товары в корзину. Палычу было стыдно, но приятно.
На прилавке он заметил последнюю упаковку любимого кофе и, не раздумывая, схватился за нее. Вместе с ним за кофе схватилась какая-то женщина.
— Простите, но я первый заметил, — возмутился Палыч.
— И что с того? По вашей логике, если я первая заметила, как банкомат выдал чужие деньги, они тоже моими считаются?
— Слушайте, это моя единственная радость за сегодня, — не отступал Семен.
— А моя — за неделю! Будьте джентльменом.
— Не буду, — проворчал Палыч и вырвал пачку из рук.
— Как вам не стыдно, — сдалась женщина. — Отбираете у больного человека…
Только сейчас Семен заметил, что она тоже опирается на какую-то страшненькую трость, и ему стало жутко совестно.
— Простите, я не прав, — протянул он кофе.
— Не прощу, — буркнула женщина и, забрав кофе, скрылась в другом отделе.
Сгорая от стыда, Палыч покатил телегу по рядам, возвращаясь к списку покупок. В какой-то момент он свернул к фруктам и заметил ту самую калеку с его пачкой кофе, бодро вышагивающую двумя абсолютно здоровыми ногами. Поняв, что ее раскрыли, женщина побежала к кассам.
Обманутый Семен Палыч начал преследование. Покупатели разлетались в стороны, опасаясь столкнуться с шустрыми «инвалидами». Толкая телеги, мужчина и женщина подрезали друг друга, бросали под ноги бутылки с водой и на ходу фехтовали своими тростями. Со стороны это напоминало гонки на колесницах.
В конце концов, у кассы самообслуживания была принята боевая ничья. Пачку поделили пополам.
— Вы тоже, смотрю, ценитель аксессуаров? — усмехнулся Семен Палыч, показывая на трость женщины, когда их выгнала охрана.
— Ага, уже три года в этом клубе, — кивнула та, поглаживая свою палку. — Знаете, очень помогает, если кто-то хочет обидеть, лезет без очереди, пытается что-то втюхать. Короче, универсально средство. А еще я ею компьютер и микроволновку запускаю. Главное — не перебарщивать, как сегодня, и знать меру. Так советует негласный кодекс, — улыбнулась женщина.
— Хорошее правило, — согласился Семен и попрощался с новой знакомой.
Навьюченный, он отправился в сторону дома, по пути гоняя до мусорок пивные банки, словно у него в руках была клюшка для гольфа. На глаза попался сосед с мусорным пакетом в руках. Заметив Семена с дубинкой, он ускорил шаг в сторону баков.
— Сёма, ёшкин кот, ты где шляешься? Там Ромка уже твой подарок собрал, одной детали не хватает, — встретила жена Семена Палыча на пороге.
— Какой еще подарок? — спросил он, заходя в комнату и не выпуская заветную палку из рук.
В комнате на трех ногах стоял винтажный письменный стол. Один его угол подпирал табурет и стопка книг.
— Пап, ты где ее нашел?! — бросился сын к отцу и начал вырывать у него палку. Но отец никак не хотел отдавать. — Я ее всё утро ищу.
Тут до Семена Палыча наконец дошло, что его дубинка — не что иное, как ножка от стола, который ему подарил сын.
— Прости, Ром, я что-то так к ней привык, — нехотя отдал Семен ножку, и та быстро заняла свое почетное место, навсегда став частью жизни Семена Палыча.
Стол был прекрасен. За ним было приятно читать книги, составлять сметы, работать на компьютере и просто захламлять его всякими мелочами. А когда у Семена Палыча наступали трудные времена, он подставлял табурет, книги и откручивал одну ножку. Но никогда не перебарщивал, как завещал негласный кодекс клуба.
Александр Райн
Мужчина проснулся уставшим. Хотелось тишины, покоя и кофе. Он смолол последние зерна, поставил на плиту турку и открыл книгу. Дождавшись этого момента, невидимый дирижер взмахнул палочкой: ударили перфораторы, засвистели трубы, хором заревели дети за стенами, а в дверь забарабанили.
В гости снова приехал сын: громко разговаривал, разбросал по прихожей грязные ботинки, приволок какие-то коробки, вместе с матерью оккупировал кухню и выпил весь свежесваренный кофе.
Ворча, что пора бы обить дверь снаружи поролоном, Палыч накинул пальто и собрался идти за кофе.
— Ты в магазин? — спросила жена.
— Нет, — соврал Палыч.
— Тогда купи оливковое масло, лён, отруби, муку, килограмм бананов и минералки пару бутылок.
— Пакет порвется.
— Я тебе рюкзак купила, — обрадовала супруга и выдала походный баул на сорок литров.
Семен Палыч вышел из квартиры. Рядом с дверью валялась какая-то палка.
— По-ро-ся-та, — цокнул Палыч и поднял ее. Палка была большая и тяжелая ― хорошая дубина по меркам древнего человека.
«Мамонта не забьешь, но шакалу мозги вправишь», — думал про себя Семен Палыч, подходя к соседской двери, возле которой привычно стоял пакет с мусором. После трех звонков на порог явился сосед в одних трусах и со злобной гримасой на лице.
— Че надо? — рявкнул он, но, увидев дубинку в руках Палыча, стушевался.
— Не ваше добро, часом? — выставил, точно шпагу, свою находку Семен.
Сосед замотал головой.
— Жаль. Я, знаете ли, не люблю, когда чужое где попало валяется, всегда стараюсь возвращать, — звучно ударил Семен палкой по своей ладони и покосился на пакет.
— А-а, так это жена забыла выбросить, — криво улыбнулся сосед и, схватив зловонный пакет, скрылся с ним в квартире.
Семен Палыч вышел из подъезда и мысленно построил маршрут до мусорки, чтобы избавиться от дубины, но заметил неладное. Какой-то малогабаритный злодей, вооруженный веткой березы, бегал между припаркованными машинами и стучал по ним, радуясь звону сигнализаций. Мальчик уже добрался до автомобиля Семена Палыча и собирался сделать колющий удар в дверь, но тот успел отразить его своей «рапирой», мастерски разоружив противника без нанесения увечий.
— Туше́, мой юный друг, — еле коснулся мальчика «шпагой» Семен.
Мальчик поднял руки вверх.
— Слышь, козел, я тебе сейчас нос сломаю! — раздалось сзади.
— Я так понимаю, вы отец этого гиперагрессивного д’Артаньяна, — повернулся Семен Палыч на голос.
Заметив в руке мужчины палку, отец мальчика опустил кулаки и включил дипломатию.
— Я вызываю полицию.
— Это правильно, пусть опишут ущерб, — показал Семен Палыч на поцарапанные машины.
— Вообще-то он ребенок!
— Значит, ему выпишут детский штраф, — пожал плечами мужчина и кивнул в сторону видеокамеры, закрепленной на углу дома.
Растеряв аргументы, отец и сын капитулировали.
У Семена зазвонил телефон.
— Палыч, тут твои опять накосячили, приезжай, разбирайся, — требовал директор.
Отругав весь белый свет, мужчина бросил палку в багажник и завел машину.
За последние пять лет Семен Павлович перепробовал множество психологических приемов: он ругал, он хвалил; он повышал зарплату, он штрафовал; он играл в друга, он играл во врага. Но ничего не работало вдолгую. Подчиненные быстро остывали к его авторитету и не слушались. Поэтому чаще всего он просто орал от безнадеги, но и это никто не воспринимал всерьез.
Удивительно, как по-разному мы уважаем одного и того же человека, когда он просто злой и когда он злой и с палкой в руке. Вызванный на работу в свой первый за месяц выходной, Семен был очень убедителен, зайдя в курилку. Доводы хорошо впитывались через шишки и гематомы. Волшебная палка лечила косоглазие, выпрямляла руки, отучала курить и пьянеть на работе. Теперь краска ложилась ровно, плитка не трескалась, а стыки труб не текли. Семен Палыч выплескивал и отпускал негативную энергию, быстро наполняясь позитивной. Впервые в жизни он отдыхал на работе.
Закончив, он поехал обратно — исполнять волю жены. В магазин рядом с домом Семен вошел со своей деревянной помощницей, но его остановил охранник.
— Это моя трость, — резко захромал на одну ногу мужчина и был допущен в торговый зал. Он уже не хотел расставаться с палкой, способной так эффективно решать любые проблемы.
Заметив человека с тростью, люди освобождали ему проход и помогали сложить товары в корзину. Палычу было стыдно, но приятно.
На прилавке он заметил последнюю упаковку любимого кофе и, не раздумывая, схватился за нее. Вместе с ним за кофе схватилась какая-то женщина.
— Простите, но я первый заметил, — возмутился Палыч.
— И что с того? По вашей логике, если я первая заметила, как банкомат выдал чужие деньги, они тоже моими считаются?
— Слушайте, это моя единственная радость за сегодня, — не отступал Семен.
— А моя — за неделю! Будьте джентльменом.
— Не буду, — проворчал Палыч и вырвал пачку из рук.
— Как вам не стыдно, — сдалась женщина. — Отбираете у больного человека…
Только сейчас Семен заметил, что она тоже опирается на какую-то страшненькую трость, и ему стало жутко совестно.
— Простите, я не прав, — протянул он кофе.
— Не прощу, — буркнула женщина и, забрав кофе, скрылась в другом отделе.
Сгорая от стыда, Палыч покатил телегу по рядам, возвращаясь к списку покупок. В какой-то момент он свернул к фруктам и заметил ту самую калеку с его пачкой кофе, бодро вышагивающую двумя абсолютно здоровыми ногами. Поняв, что ее раскрыли, женщина побежала к кассам.
Обманутый Семен Палыч начал преследование. Покупатели разлетались в стороны, опасаясь столкнуться с шустрыми «инвалидами». Толкая телеги, мужчина и женщина подрезали друг друга, бросали под ноги бутылки с водой и на ходу фехтовали своими тростями. Со стороны это напоминало гонки на колесницах.
В конце концов, у кассы самообслуживания была принята боевая ничья. Пачку поделили пополам.
— Вы тоже, смотрю, ценитель аксессуаров? — усмехнулся Семен Палыч, показывая на трость женщины, когда их выгнала охрана.
— Ага, уже три года в этом клубе, — кивнула та, поглаживая свою палку. — Знаете, очень помогает, если кто-то хочет обидеть, лезет без очереди, пытается что-то втюхать. Короче, универсально средство. А еще я ею компьютер и микроволновку запускаю. Главное — не перебарщивать, как сегодня, и знать меру. Так советует негласный кодекс, — улыбнулась женщина.
— Хорошее правило, — согласился Семен и попрощался с новой знакомой.
Навьюченный, он отправился в сторону дома, по пути гоняя до мусорок пивные банки, словно у него в руках была клюшка для гольфа. На глаза попался сосед с мусорным пакетом в руках. Заметив Семена с дубинкой, он ускорил шаг в сторону баков.
— Сёма, ёшкин кот, ты где шляешься? Там Ромка уже твой подарок собрал, одной детали не хватает, — встретила жена Семена Палыча на пороге.
— Какой еще подарок? — спросил он, заходя в комнату и не выпуская заветную палку из рук.
В комнате на трех ногах стоял винтажный письменный стол. Один его угол подпирал табурет и стопка книг.
— Пап, ты где ее нашел?! — бросился сын к отцу и начал вырывать у него палку. Но отец никак не хотел отдавать. — Я ее всё утро ищу.
Тут до Семена Палыча наконец дошло, что его дубинка — не что иное, как ножка от стола, который ему подарил сын.
— Прости, Ром, я что-то так к ней привык, — нехотя отдал Семен ножку, и та быстро заняла свое почетное место, навсегда став частью жизни Семена Палыча.
Стол был прекрасен. За ним было приятно читать книги, составлять сметы, работать на компьютере и просто захламлять его всякими мелочами. А когда у Семена Палыча наступали трудные времена, он подставлял табурет, книги и откручивал одну ножку. Но никогда не перебарщивал, как завещал негласный кодекс клуба.
Александр Райн
