- Специальный корреспондент
Как жена Александра Грибоедова 28 лет держала траур по убитому мужу
История любви русского поэта Александра Грибоедова и грузинской княжны Нины Чавчавадзе не подходит для любовного романа. Уж очень она трагична. Так бывает только в жизни. Овдовев всего в 16 лет, Нина Чавчавадзе долгие годы держала траур по своему убитому мужу.
Жители Тифлиса назвали вдову «Черной розой», а мемуарист Корнилий Бороздин, лично знавший княжну, написал о ней такие строки:
«Она показала выполнением данного ею обета, на какое глубокое чувство христианского самопожертвования способна грузинская женщина во имя любви».
Вундеркинд и дуэлянт
Александр Сергеевич Грибоедов не просто драматург и поэт, написавший комедию «Горе от ума», меткие высказывания из которой разобрали на цитаты, обогатившие русский язык. Современные педагоги назвали бы его настоящим вундеркиндом. В шесть лет Александр Сергеевич разговаривал на трех европейских языках. Впоследствии он выучил арабский, турецкий, грузинский и персидский.
В 13 лет Грибоедов окончил словесное отделение Московского университета, а к 15 годам юридическое. Образование юноша получал не по блату, а благодаря своим способностям. Это подтверждает и его карьера дипломата, и литературное наследие. Он увлекался математикой, естественными науками, сочинял музыку. До нас дошли два его вальса.
В 1812 году Грибоедов надел мундир Иркутский гусарского полка, хотя военная служба для дворянина была не обязательной. Блестящее образование не мешало ему быть натурой рискованной и не лишенной авантюризма. Однажды Грибоедов въехал на лошади в зал, где проходил бал. Как и полагалось дворянину Александр Сергеевич часто участвовал в дуэлях. В одной из них ему прострелили левую руку. Пробыв четыре года гусаром Грибоедов пошел на чиновничью службу.
«Я женюсь на тебе»
В 1818 году Александр Грибоедов отказался от работы в США и отправился с дипломатической миссией в Персию. Постоянные разъезды между Санкт-Петербургом и Тегераном не мешали молодому чиновнику писать свои произведения. Во время службы в Тифлисе Грибоедов стал частым гостем в доме князя Александра Чавчавадзе — генерал-майор русской армии, грузинский поэт и губернатор-наместник Нахичеванской и Эриванской областей.
Тифлисский дом князя часто посещали военные и интеллигенты со всей империи. Среди них был и Грибоедов, который в 1822 году учил играть на фортепиано старшую дочь наместника — милую кареглазую Нино. Девочка была на 18 лет младше и однажды «дядя Сандро» похвалил ее за старания и шутливо пообещал, что когда она вырастет, то женится на ней. Грибоедов был известный сердцеед и 11-летняя Нино запомнила эти слова.
В 1828 году Александр Сергеевич снова посетил дом Чавчавадзе и оказался пленен красотой и манерами подросшей Нино. О красоте девушке генерал Лев Альбрант писал:
«Улыбка Нины Александровны так хороша — как благословение! При свидании скажи, что я поклоняюсь ей, как магометанцы — солнцу восходящему!».
Красоту, изящность, манеры и скромность девушки отмечали все ее современники.
Сослуживец Грибоедова Карл Аделунг, так характеризовал Нину:
«Она необычайно хороша, ее можно назвать красавицей, хотя красота ее грузинская. Она, как и мать ее, одета по-европейски; очень хорошо воспитана, говорит по-русски и по-французски и занимается музыкой».
Свадьба и предвестник беды
16 июля 1828 году Грибоедов написал одному из друзей:
«...выходя из-за стола, я взял ее за руку и сказал ей: «Пойдемте со мной, мне нужно что-то сказать». Она меня послушалась, верно, думала, что я усажу ее за фортепьяно, вышло не то... Мы взошли в комнату, щеки у меня разгорелись, дыханье занялось, я не помню, что я начал ей бормотать, и все живее, и живее, она заплакала, засмеялась, я поцеловал ее».
Грибоедов, который в письмах называл себя «незначительным человеком», без посредников, решился просить у князя Чавчавадзе руки его старшей дочери. Тот согласился. 22 августа 1828 года в Сионском кафедральном соборе в Тифлисе 33-летний русский дворянин Грибоедов обвенчался с 16-летней грузинской княжной Ниной Чавчавадзе.
Александр Сергеевич болел лихорадкой и во время церемонии уронил кольцо, что считается плохой приметой. В декабре 1928-ого года дипломата в третий раз отправили в Персию. Беременная жена сопровождала мужа в дороге, но часто болела. Грибоедов решил не подвергать любимую опасности и отправил ее назад.
До нас дошло только одно письмо Грибоедова своей молодой жене.
В нем он писал:
«Бесценный друг мой, жаль мне тебя, грустно без тебя как нельзя больше. Теперь я истинно чувствую, что значит любить. Прежде расставался со многими, к которым тоже крепко был привязан, но день, два, неделя, и тоска исчезала, теперь чем далее от тебя, тем хуже. Потерпим еще несколько, ангел мой, и будем молиться Богу, чтобы нам после того никогда более не разлучаться. Целую тебя в губки, в грудку, ручки, ножки и всю тебя от головы до ног... Прощай, мои все тебе кланяются».
Встрече любящих сердец не суждено было сбыться.
Резня в русском посольстве
Дипломатическая миссия въехала в Тегеран в воскресенье 5-го дня месяца Раджеб*.
Месяц Раджаб, является первым в череде трех священных месяцев. Священные для мусульман месяцы состоят из трех чередующих друг друга месяцев: Раджаб, Шабан и Рамазан.
Для персов эта дата считалась плохой и местное население изначально настроилось к русским недоброжелательно. В Петербурге от Грибоедова требовали быть жестким в вопросе выплаты Тегераном контрибуции, положенной по итогам русско-персидской войны. Шах собирал деньги по всей стране, что еще больше злило народ. За свою принципиальную позицию Александр Сергеевич получил у персов прозвище сахтир, что переводится как «жесткое сердце».
С первых чисел января 1829 года на территории русского посольства стали собираться армяне, которые просили от дипломатов помощи в возвращении на родину. Среди них оказался и евнух шахского гарема армянин Якуб Маркарьян, а с ним несколько жен-армянок одного из персидского вельможи. На Востоке гарем — политические учреждение и вернуть беглецов для персов было делом чести. Отказ русских расценивалось как оскорбление. Евнух Маркарьян был главным казначеем и хранителем драгоценностей. Он знал правду о финансовом состоянии Персии и мог выдать много государственных тайн.
Шах требовал выдать перебежчика, Грибоедов отказался. В мечетях и на базарах стали обвинять русских в нарушении традиций и неуважению к исламу. Недовольство подогревали и английские агенты, стремящееся выдавить Россию из Азии. 29 января 1829 года Грибоедов написал шаху, что из-за постоянных угроз его миссия покидает Тегеран. На следующий день у посольства собралась 100-тысячная толпа. 35 казаков из охраны держали оборону у входа в миссию. К ним присоединился и Грибоедов.
Толпа бросилась на штурм, казаки начали отстреливаться. Согласно архиву генерала Владимира Косоговского, Грибоедов убил в бою 18 человек. Шансов на победу у русских не было и сотни фанатиков ворвались во двор посольства. Грибоедова забили камнями, а его тело изуродовали. Голову Александра Сергеевича толпа надела на палку и носила по улицам Тегерана. В резне уцелел только секретарь посольства Иван Мальцев. Погибших казаков похоронили в братской могиле во дворе армянской церкви святого Татевоса.
«Для чего пережила тебя любовь моя»
Персы извинялись, и их посольство привезло в подарок Николаю I богатые дары. Самым ценным стал алмаз «Шах». В результате переговоров выплату контрибуции отодвинули на пять лет, а русский император заявил: «Я предаю вечному забвению злополучное тегеранское происшествие».
Родственники и друзья скрывали от беременной Нины правду. Но в марте 1829 года она все узнала. Княжна вспоминала:
«Свыше моих сил выразить вам, что я тогда испытала... Переворот, происшедший в моем существе, был причиной преждевременного разрешения от бремени... Мое бедное дитя прожило только час и уже соединилось со своим несчастным отцом».
Мальчика успели покрестить и назвать Александром, в честь отца. 18 июня 1829 года тело Грибоедова доставили в Тифлис. Похоронили его возле церкви святого Давида. Вдова поставила на месте могилы мужа памятник, на котором написала пронизанные болью утраты слова:
«Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя!».
«Рядом с ним»
15-летняя девушка так и не вышла из траура по убитому мужу. За красоту и черные одежды жители Тифлиса называли ее «Черной розой». Княжна Нина Чавчавадзе-Грибоедова отвергала все предложения о женитьбе. За ней ухаживал Сергей Ермолов, сын знаменитого полководца Кавказской войны и наместник Кавказа генерал Василий Иловайский. 30 лет ее сердца добивался русский генерал и поэт князь Григорий Джамбакуриан-Орбелиани. Вдова оставалась непреклонной.
Тифлисцы уважали и любили свою «Черную розу». Княжна не посещала балов и светских мероприятий. Позднее Нина Александровна сопровождала отца и сестру на музыкальных вечерах. Огромные суммы она тратила на благотворительность. Окружной руководитель Мингрелии Корнилий Бороздин так вспоминал Нину Чавчавадзе-Грибоедову:
«То был ангел-хранитель всего семейства, а в то же время и существо, которому поклонялись все служившие тогда на Кавказе. Она носила с собою какой-то особенный ореол благодушия, доступности, умения войти в нужды каждого и делать эти нужды других всегда своими».
Чиновник отметил, что в ней не было «приторности» и «сентиментальности», свойственной вдовам. Наоборот, своей приветливостью и душевной ясностью она подкупала каждого человека. 28 июня 1857 года в возрасте 44 лет «Черная роза» умерла во время эпидемии холеры. Нина Александровна отказывалась покидать зараженный Тифлис, ухаживала за больным родственником, выходила его, но сама заболела.
Последними словами княжны стали: «Меня... рядом с ним». Родные поняли, о чем она говорила. 28-летний траур вдовы закончился и ее похоронили рядом с мужем. Проститься с «Черной розой» собрался весь Тифлис.
История любви русского поэта Александра Грибоедова и грузинской княжны Нины Чавчавадзе не подходит для любовного романа. Уж очень она трагична. Так бывает только в жизни. Овдовев всего в 16 лет, Нина Чавчавадзе долгие годы держала траур по своему убитому мужу.
Жители Тифлиса назвали вдову «Черной розой», а мемуарист Корнилий Бороздин, лично знавший княжну, написал о ней такие строки:
«Она показала выполнением данного ею обета, на какое глубокое чувство христианского самопожертвования способна грузинская женщина во имя любви».
Вундеркинд и дуэлянт
Александр Сергеевич Грибоедов не просто драматург и поэт, написавший комедию «Горе от ума», меткие высказывания из которой разобрали на цитаты, обогатившие русский язык. Современные педагоги назвали бы его настоящим вундеркиндом. В шесть лет Александр Сергеевич разговаривал на трех европейских языках. Впоследствии он выучил арабский, турецкий, грузинский и персидский.
В 13 лет Грибоедов окончил словесное отделение Московского университета, а к 15 годам юридическое. Образование юноша получал не по блату, а благодаря своим способностям. Это подтверждает и его карьера дипломата, и литературное наследие. Он увлекался математикой, естественными науками, сочинял музыку. До нас дошли два его вальса.
В 1812 году Грибоедов надел мундир Иркутский гусарского полка, хотя военная служба для дворянина была не обязательной. Блестящее образование не мешало ему быть натурой рискованной и не лишенной авантюризма. Однажды Грибоедов въехал на лошади в зал, где проходил бал. Как и полагалось дворянину Александр Сергеевич часто участвовал в дуэлях. В одной из них ему прострелили левую руку. Пробыв четыре года гусаром Грибоедов пошел на чиновничью службу.
«Я женюсь на тебе»
В 1818 году Александр Грибоедов отказался от работы в США и отправился с дипломатической миссией в Персию. Постоянные разъезды между Санкт-Петербургом и Тегераном не мешали молодому чиновнику писать свои произведения. Во время службы в Тифлисе Грибоедов стал частым гостем в доме князя Александра Чавчавадзе — генерал-майор русской армии, грузинский поэт и губернатор-наместник Нахичеванской и Эриванской областей.
Тифлисский дом князя часто посещали военные и интеллигенты со всей империи. Среди них был и Грибоедов, который в 1822 году учил играть на фортепиано старшую дочь наместника — милую кареглазую Нино. Девочка была на 18 лет младше и однажды «дядя Сандро» похвалил ее за старания и шутливо пообещал, что когда она вырастет, то женится на ней. Грибоедов был известный сердцеед и 11-летняя Нино запомнила эти слова.
В 1828 году Александр Сергеевич снова посетил дом Чавчавадзе и оказался пленен красотой и манерами подросшей Нино. О красоте девушке генерал Лев Альбрант писал:
«Улыбка Нины Александровны так хороша — как благословение! При свидании скажи, что я поклоняюсь ей, как магометанцы — солнцу восходящему!».
Красоту, изящность, манеры и скромность девушки отмечали все ее современники.
Сослуживец Грибоедова Карл Аделунг, так характеризовал Нину:
«Она необычайно хороша, ее можно назвать красавицей, хотя красота ее грузинская. Она, как и мать ее, одета по-европейски; очень хорошо воспитана, говорит по-русски и по-французски и занимается музыкой».
Свадьба и предвестник беды
16 июля 1828 году Грибоедов написал одному из друзей:
«...выходя из-за стола, я взял ее за руку и сказал ей: «Пойдемте со мной, мне нужно что-то сказать». Она меня послушалась, верно, думала, что я усажу ее за фортепьяно, вышло не то... Мы взошли в комнату, щеки у меня разгорелись, дыханье занялось, я не помню, что я начал ей бормотать, и все живее, и живее, она заплакала, засмеялась, я поцеловал ее».
Грибоедов, который в письмах называл себя «незначительным человеком», без посредников, решился просить у князя Чавчавадзе руки его старшей дочери. Тот согласился. 22 августа 1828 года в Сионском кафедральном соборе в Тифлисе 33-летний русский дворянин Грибоедов обвенчался с 16-летней грузинской княжной Ниной Чавчавадзе.
Александр Сергеевич болел лихорадкой и во время церемонии уронил кольцо, что считается плохой приметой. В декабре 1928-ого года дипломата в третий раз отправили в Персию. Беременная жена сопровождала мужа в дороге, но часто болела. Грибоедов решил не подвергать любимую опасности и отправил ее назад.
До нас дошло только одно письмо Грибоедова своей молодой жене.
В нем он писал:
«Бесценный друг мой, жаль мне тебя, грустно без тебя как нельзя больше. Теперь я истинно чувствую, что значит любить. Прежде расставался со многими, к которым тоже крепко был привязан, но день, два, неделя, и тоска исчезала, теперь чем далее от тебя, тем хуже. Потерпим еще несколько, ангел мой, и будем молиться Богу, чтобы нам после того никогда более не разлучаться. Целую тебя в губки, в грудку, ручки, ножки и всю тебя от головы до ног... Прощай, мои все тебе кланяются».
Встрече любящих сердец не суждено было сбыться.
Резня в русском посольстве
Дипломатическая миссия въехала в Тегеран в воскресенье 5-го дня месяца Раджеб*.
Месяц Раджаб, является первым в череде трех священных месяцев. Священные для мусульман месяцы состоят из трех чередующих друг друга месяцев: Раджаб, Шабан и Рамазан.
Для персов эта дата считалась плохой и местное население изначально настроилось к русским недоброжелательно. В Петербурге от Грибоедова требовали быть жестким в вопросе выплаты Тегераном контрибуции, положенной по итогам русско-персидской войны. Шах собирал деньги по всей стране, что еще больше злило народ. За свою принципиальную позицию Александр Сергеевич получил у персов прозвище сахтир, что переводится как «жесткое сердце».
С первых чисел января 1829 года на территории русского посольства стали собираться армяне, которые просили от дипломатов помощи в возвращении на родину. Среди них оказался и евнух шахского гарема армянин Якуб Маркарьян, а с ним несколько жен-армянок одного из персидского вельможи. На Востоке гарем — политические учреждение и вернуть беглецов для персов было делом чести. Отказ русских расценивалось как оскорбление. Евнух Маркарьян был главным казначеем и хранителем драгоценностей. Он знал правду о финансовом состоянии Персии и мог выдать много государственных тайн.
Шах требовал выдать перебежчика, Грибоедов отказался. В мечетях и на базарах стали обвинять русских в нарушении традиций и неуважению к исламу. Недовольство подогревали и английские агенты, стремящееся выдавить Россию из Азии. 29 января 1829 года Грибоедов написал шаху, что из-за постоянных угроз его миссия покидает Тегеран. На следующий день у посольства собралась 100-тысячная толпа. 35 казаков из охраны держали оборону у входа в миссию. К ним присоединился и Грибоедов.
Толпа бросилась на штурм, казаки начали отстреливаться. Согласно архиву генерала Владимира Косоговского, Грибоедов убил в бою 18 человек. Шансов на победу у русских не было и сотни фанатиков ворвались во двор посольства. Грибоедова забили камнями, а его тело изуродовали. Голову Александра Сергеевича толпа надела на палку и носила по улицам Тегерана. В резне уцелел только секретарь посольства Иван Мальцев. Погибших казаков похоронили в братской могиле во дворе армянской церкви святого Татевоса.
«Для чего пережила тебя любовь моя»
Персы извинялись, и их посольство привезло в подарок Николаю I богатые дары. Самым ценным стал алмаз «Шах». В результате переговоров выплату контрибуции отодвинули на пять лет, а русский император заявил: «Я предаю вечному забвению злополучное тегеранское происшествие».
Родственники и друзья скрывали от беременной Нины правду. Но в марте 1829 года она все узнала. Княжна вспоминала:
«Свыше моих сил выразить вам, что я тогда испытала... Переворот, происшедший в моем существе, был причиной преждевременного разрешения от бремени... Мое бедное дитя прожило только час и уже соединилось со своим несчастным отцом».
Мальчика успели покрестить и назвать Александром, в честь отца. 18 июня 1829 года тело Грибоедова доставили в Тифлис. Похоронили его возле церкви святого Давида. Вдова поставила на месте могилы мужа памятник, на котором написала пронизанные болью утраты слова:
«Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя!».
«Рядом с ним»
15-летняя девушка так и не вышла из траура по убитому мужу. За красоту и черные одежды жители Тифлиса называли ее «Черной розой». Княжна Нина Чавчавадзе-Грибоедова отвергала все предложения о женитьбе. За ней ухаживал Сергей Ермолов, сын знаменитого полководца Кавказской войны и наместник Кавказа генерал Василий Иловайский. 30 лет ее сердца добивался русский генерал и поэт князь Григорий Джамбакуриан-Орбелиани. Вдова оставалась непреклонной.
Тифлисцы уважали и любили свою «Черную розу». Княжна не посещала балов и светских мероприятий. Позднее Нина Александровна сопровождала отца и сестру на музыкальных вечерах. Огромные суммы она тратила на благотворительность. Окружной руководитель Мингрелии Корнилий Бороздин так вспоминал Нину Чавчавадзе-Грибоедову:
«То был ангел-хранитель всего семейства, а в то же время и существо, которому поклонялись все служившие тогда на Кавказе. Она носила с собою какой-то особенный ореол благодушия, доступности, умения войти в нужды каждого и делать эти нужды других всегда своими».
Чиновник отметил, что в ней не было «приторности» и «сентиментальности», свойственной вдовам. Наоборот, своей приветливостью и душевной ясностью она подкупала каждого человека. 28 июня 1857 года в возрасте 44 лет «Черная роза» умерла во время эпидемии холеры. Нина Александровна отказывалась покидать зараженный Тифлис, ухаживала за больным родственником, выходила его, но сама заболела.
Последними словами княжны стали: «Меня... рядом с ним». Родные поняли, о чем она говорила. 28-летний траур вдовы закончился и ее похоронили рядом с мужем. Проститься с «Черной розой» собрался весь Тифлис.
