- Специальный корреспондент
Адольф Толкачёв — советский инженер, который настолько успешно предавал СССР, что его портрет повесили в главном офисе ЦРУ. Почему он это делал и как ему это удавалось — читайте в нашем материале.
Как всё начиналось
Перед тем как решиться на активные действия, Толкачёв около года потратил на планирование и анализ возможных способов связи с ЦРУ. Задача для инженера весьма нетипичная — опыт в шпионской деятельности у него был нулевой, а представления об этой теме настолько оторваны от реальности, что вершиной его мысли стала идея закидывать записки в салоны дипломатических машин. Первую записку он и вовсе оставил под стеклоочистителем.
Эта записка была проигнорирована. Он оставил ещё одну. Когда проигнорировали и её, добавил в текст некоторые детали о своём месте работе и предлагаемой информации. Снова игнор.
Несколько слов о шпионской ситуации того времени: московская сеть ЦРУ была сильно ослаблена нашей контрразведкой, шпионов было мало, и все поступающие контакты оценивались крайне параноидально. Настойчивые попытки Толкачёва воспринимались как провокации КГБ. Бросать записки в машины к дипломатам? В 1978 году? И КГБ ждал, что в ЦРУ поверят в это?!
В итоге для успешной попытки связи потребовалось больше года, пять записок и воля случая. В последних записках Толкачёв начал добавлять ещё и куски информации про авиационные радары. Параллельно с этим армия США сделала убедительный запрос в ЦРУ на любую информацию, которая касалась бы советской авиации.
В ЦРУ ещё раз оценили ситуацию — есть высокоприоритетный запрос, есть потенциальный крот, есть небольшие куски крайне ценной информации. Окей, значит можно рискнуть оперативником и выйти на связь с Толкачёвым.
Сначала они ему позвонили, а потом оставили закладку — спрятанную перчатку, внутри которой были шифры, инструкции, вопросы и 500 рублей.
Так началось сотрудничество, которое продлилось семь лет. За это время оперативники ЦРУ встретились с Толкачёвым 21 раз. Практически на каждой встрече Толкачёв передавал сотни фотоплёнок, получая в обмен буквально чемоданы денег. Общий заработок Толкачёва составил 2 миллиона долларов и примерно 700 тысяч рублей.
Огромные гонорары
Пятьсот рублей в закладке были только началом, своего рода благодарностью за приложенные усилия для установления контакта. ЦРУ предложило Толкачёву «щедрый» оклад — аж тысячу рублей в месяц. По их мнению, это было достаточной оплатой в обмен на сверхценную информацию, полученную прямиком из секретного НИИ. Толкачёв, конечно же, это мнение не разделял и требовал по 40-50 тысяч рублей только за ту информацию, которую он уже передал.
Требования были встречены скептически. Начальник московской резиденции ЦРУ возмущался и спрашивал у связного Толкачёва: «Куда, •••• побери, он денет всю эту наличность? Сложит на антресоли и будет на них любоваться?». В ЦРУ беспокоились, что Толкачёв может неосторожно потратить деньги, а это привлечёт внимание КГБ. Кроме того, необходимость ходить на тайные встречи с чемоданами денег вызывала некоторое неудобство.
Толкачёв был настойчив в своих требованиях. Однажды он услышал по радио о побеге лётчика Беленко, которому заплатили шестизначную сумму. Значит, высокие гонорары реальны! Ценность информации Толкачёва была не ниже той, что мог предоставить Беленко со своим самолётом. Так Толкачёв тоже захотел шестизначную сумму.
Местные цэрэушники, проклиная радио и Беленко, отправили запрос в головной офис. И вот там требования Толкачёва уже нашли понимание. Они согласились заплатить ему 300 тысяч долларов.
В ответ на это Толкачёв уточнил: «говоря шестизначные, я имел в виду гонорары с шестью нулями!». В ЦРУ парировали тем, что даже президент США не получает столько за свою работу и предложили 200 тысяч долларов за текущий год и по 300 тысяч за каждый следующий. Аргумент с президентской зарплатой получился неожиданно убедительным, и Толкачёв согласился.
Оплату Адольф получал в долларах и рублях. И если с рублями всё было понятно, то для долларов у Толкачёва имелся собственный счёт в американском банке.
Толкачёв также постоянно запрашивал для себя предметы, которые было сложно или невозможно достать в СССР. Вот лишь небольшая часть его запросов: бритвенные принадлежности, чешские ластики, чертёжные перья, брикеты сухой китайской туши, музыкальные пластинки, плеер и наушники, зарубежные газеты, лекарства, обогреватель для заднего стекла автомобиля, аудиокурс английского языка, французские фломастеры.
Кроме этого он запрашивал литературу о Советском Союзе, мемуары знаменитых общественных деятелей, книги авторов с различными политическими взглядами.
Небольшой список с конкретными пожеланиями:
1. Брошюра «О советской мощи»
2. Библия
3. «Майн Кампф»
4. Солженицын «Август Четырнадцатого»
5. Голда Меир «Моя жизнь»
Зачем это всё?
На первый взгляд мотивация Толкачёва очевидна — напродавать секреты Родины и устроить себе счастливую жизнь. На самом деле это не так. Деньги, по словам Толкачёва, нужны были как знак признательности его заслуг. Да и использовать их он толком не мог. В СССР это бы вызвало подозрение КГБ. С тратой денег за рубежом всё тоже было крайне непросто — эмиграция, особенно с таким допуском к секретности, ему не светила. Плюс к этому, жена была сильно против переезда куда‑либо.
Первое время Толкачёв грезил мыслями об эвакуации. Идеи были на таком же уровне, как и швыряние записок в дипломатические машины. Однажды он сказал связному: «Слушайте, если у вас будет специальный самолёт, чтобы забрать меня, он может сесть куда-нибудь на поле среди леса, а мы из леса быстро выбежим, сядем в самолёт, и вы нас вывезете». Предложение крайне удивило связного, позже ЦРУ ответило на него отказом — нет технической возможности незаметно посадить самолёт.
Деньги были лишь вторичной мотивацией. Основной мотивацией была ненависть. Ненависть, которая копилась годами и не могла найти выхода. Это чувство было настолько сильным, что временами перекрывало инстинкт самосохранения, вынуждая совершать крайне рискованные шаги. Всё ради того, чтобы причинить СССР максимальный ущерб.
Откуда же взялось такое сильное чувство у простого инженера? Для этого было сразу три причины.
1) Любимая жена, Наталья, пережила непростое детство. Когда ей было два года, её мать расстреляли за антисоветскую деятельность. Причина — она встретилась со своим отцом, бизнесменом из Дании. Время было неспокойное, контакты с иностранными капиталистами вызывали множество вопросов. Отец Натальи получил десятилетний срок за отказ свидетельствовать против жены. Сама же Наталья, оставшись без обоих родителей, попала в детдом.
Официальная причина казни Софьи Бамдас — «контрреволюционная агитация и участие в диверсионно-террористической организации». Расстреляна 10 декабря 1937 года, реабилитирована 1 сентября 1956 года.
2) По словам Толкачёва, огромное влияние на него оказали работы Сахарова и Солженицына. Он писал: «(После прочтения работ) Какой-то внутренний червь начал точить меня. Что-то нужно было делать».
3) Весьма вероятно, что своё влияние также оказала и обстановка на работе. Работа в секретном НИИ в напряжённое время холодной войны вызывала ощутимый стресс. Стресс никак не компенсировался, вместо этого Толкачёв чувствовал себя незначительным и малоценным. Отчасти поэтому он так настойчиво требовал огромные гонорары — с ними он чувствовал себя значимым.
Интересно, что перед тем как прийти к шпионской деятельности, Толкачёв сначала раздумывал над тем, чтобы писать и распространять антиправительственные листовки. Эта идея была отброшена как неэффективная — его, как работника секретного предприятия, быстро обнаружил бы КГБ.
Как воровалась информация?
Бо́льшую часть документов Толкачёв просто брал в библиотеке НИИ, пользуясь своим пропуском с высочайшим уровнем допуска к секретной информации. Полученные документы во время обеда выносились домой и фотографировались.
Позднее Толкачёв получил от ЦРУ копии своих документов, в том числе и библиотечную карточку. Это позволило без особых опасений и дальше брать огромное количество материалов.
Параноидальное время
Шпионская идиллия длилась пять лет. После этого стало сложнее — власти заподозрили утечку информации и в секретных НИИ начался поиск предателей. Толкачёва вызвали к начальству и сказали присматривать за сотрудниками с доступом к секретной информации.
От такой беседы Толкачёв запаниковал, взял отгул и поехал на дачу — сжигать нажитые предательским трудом богатства, а вместе с ними и все шпионские аксессуары. По разным данным, в огне пропало от 300 до 800 тысяч рублей.
После дачного пожара Толкачёв написал подробное письмо в ЦРУ. В ЦРУ письмо проанализировали и пришли к выводу, что Толкачёв отреагировал на случившееся адекватно и это не повредит дальнейшей работе с ним.
На следующей встрече Толкачёв получил 120 тысяч рублей как частичную компенсацию сожжённых денег, а вместе с этим женьшень и несколько медицинских советов: научиться расслабляться и употреблять меньше соли. В письме также было написано: «Мы считаем вас не просто коллегой, но и другом. И мы дружески просим вас позаботиться о своём здоровье».
После отгула шпион ходил на работу только со специальной ручкой, в которой была капсула с ядом. Он засовывал капсулу под язык каждый раз, когда ему нужно было зайти в кабинет к начальству — именно там было наиболее вероятное место для ареста.
Толкачёв на время затаился, переждал самое опасное время, а затем вновь взялся за шпионаж.
На этот раз метод был немного другой: вместо того чтобы фотографировать документы дома, он устраивал шпионские заседания в туалете НИИ.
В какой-то момент заниматься туалетными изысканиями стало невозможно. Безопасность усилилась до предела, в ЦРУ просят затаиться и ничего не делать. Толкачёв выжидает, но не может сдержаться. Уставший от шпионского безделья и верный своей ненависти, он всё же продолжает сливать информацию и выбирает для этого очень рискованные методы.
Например, он приходил на работу к моменту открытия дверей в кабинет и фотографировал документы в пятиминутный промежуток, пока вокруг не было коллег. Другой метод заключался в том, чтобы забрать секретный документ под предлогом того, что начальник хочет на него посмотреть. После этого Толкачёв просто уносил документ домой и фотографировал его.
Выдержка из переписки между штабом ЦРУ и московской резиденцией: «Мы крайне обеспокоены. Уловки, о которых он рассказал нам в апрельской записке, уже пугают. Другие, об использовании которых он также говорит, но которые не описал, могут оказаться ещё опаснее».
В ЦРУ не знали, как поступить с Толкачёвым. Как контролировать его уровень риска, если он уже сейчас готов на такие поступки? Нужно было выдерживать баланс между риском и продуктивностью, ведь армия США требовала всё новых документов от ЦРУ. Но как это сделать, если Толкачёв неподконтролен и прямо игнорирует просьбы о временном прекращении шпионской деятельности?
Толкачёв обнаружен!
Сгубил шпиона не отчаянный риск, не расследования КГБ, не промахи местных цэрэушников. Сгубила его кадровая ошибка в ЦРУ.
В 84 году для командировки в Москву готовили Эдварда Ли Ховарда, который должен был стать связным Толкачёва. Во время проверки на полиграфе вскрылись его участие в давней краже, а также нечестность в ответах на вопросы про алкоголь и наркотики.
Результат был чрезмерным — его не просто отстранили от полевой работы, а выкинули из ЦРУ вообще. Выкинули не очень стабильного, обидчивого человека со склонностью к наркотикам, у которого был доступ к секретной информации. Не очень умный ход.
Вскоре Ховард связался с КГБ и слил всю информацию, которой обладал. Информация по Толкачёву была весьма неточной — у ЦРУ есть плодовитый крот в одном из советских КБ. Приметы также были смутны. Но даже этого хватило, чтобы начать поиск крота, а позже выйти и на «Фазотрон», где работал Толкачёв.
После этого у КГБ появился ещё один информатор, поставивший окончательную точку в вопросе поимки Толкачёва. Им оказался Олдрич Эймс, который занимался контрразведкой в советском отделе ЦРУ. Позиция Эймса в ЦРУ была лучше, чем у новичка Ховарда, так что информация оказалась гораздо точней. Он навёл КГБ прямо на Толкачёва. Кстати, позже именно Эймс занимался анализом причин провала Толкачёва.
Размер ущерба
На каждой встрече Толкачёв передавал множество фотоплёнок, содержащих чертежи и описания секретных проектов. Периодически ему удавалось достать даже части разрабатываемой аппаратуры. Эта уникальная информация позволила США свернуть бесперспективные разработки и ускорить те, что велись параллельно с СССР.
Насколько это вообще значимо — сворачивание бесперспективных проектов? По итогам всей работы с Толкачёвым ВВС США оценили размер сэкономленных средств в два миллиарда долларов. И это ещё достаточно скромная оценка. По мнению сторонних экспертов, ВВС могли сэкономить до 10 миллиардов долларов. По современному курсу это примерно 24 миллиарда долларов.
Арест, казнь, последствия
Толкачёва арестовали во время возвращения с дачи. Для этого КГБ организовал «аварию», которая парализовала движение. Мнимый сотрудник ГАИ попросил остановившегося Толкачёва подойти к милицейской машине с документами. По пути на него набросились кагэбэшники, скрутили и вставили кляп в горло, чтобы он не отравился.
Адольф всё отрицал на допросах, но, когда понял, что , — изменил стратегию и выложил всё, что знал, в надежде на смягчение наказания.
Полученную информацию использовали для организации встречи со связным Толкачёва. Пришедшего на неё и допрашивали. Оперативник ничего не сказал и всё время повторял, что он дипломат, а не шпион. Кончилось всё неожиданно скучно — его отпустили и выгнали из страны.
Толкачёв был приговорён к расстрелу. Власти США пытались его выменять на , но опоздали со своим предложением. Жена Толкачёва, как пособница шпиона, получила тюремный срок.
Вскоре после освобождения Наталья Толкачёва заболела раком. Она не смогла получить доллары, которые хранились на счёте мужа в американских банках. Находясь в отчаянии, она связалась с посольством США и попросила о помощи, напомнив о заслугах своего мужа. В посольстве ответили стандартной отпиской: «Извините, мы не можем всем помочь».
