- Специальный корреспондент
12 рассмотренных Верховным Судом в сентябре 2021 г. дел были посвящены банкротству и вот что из этого корпоративным юристам и предпренимательствующим гражданам стоило бы вынести:
Контролирующие лица и их права.
Осенью 2017-го финансовую компанию «Присцельс» признали банкротом (дело № А56-17680/2017). А через 2,5 года конкурсный управляющий Раиля Ибрагимова потребовала привлечь к «субсидиарке» контролирующих лиц: бывших руководителей Эдуарда Васильева и Михаила Кокурина, а еще единственного участника общества до марта 2017-го Юлию Некрасову и единственного участника с марта 2017-го Нану Опальную.
Осенью 2020-го Кокурин пожаловался на действия управляющего. Он уверял, что Ибрагимова не взыскивает «просуженную» дебиторскую задолженность и привлекает ненужных специалистов, работу которых оплачивает из конкурсной массы. Но первая инстанция вернула жалобу. У привлекаемого к субсидиарной ответственности есть права только в своем обособленном споре, объяснил суд. Апелляция и кассация согласились с этим. И только после этого АС Санкт-Петербурга и Ленобласти отказался удовлетворять заявление Ибрагимовой, потому что она пропустила годичный срок исковой давности.
Несмотря на это, Кокурин пожаловался в ВС. В итоге коллегия признала за контролирующим лицом право обжаловать действия конкурсного управляющего и за рамками обособленного спора о «субсидиарке». Она объяснила это тем, что на правовое положение контролирующего лица влияют два ключевых обстоятельства: совокупный размер требований кредиторов и объем конкурсной массы. Разница между этими величинами — это размер субсидиарной ответственности контролирующего лица. А значит, бывшему гендиректору нужна возможность влиять на эти обстоятельства. ВС отменил акт трех инстанций, а спор вернул в АС Санкт-Петербурга и Ленобласти.
Вывод: данное решение ВС будет иметь далеко идущие последствия, т.к. оно позволит контролирующим лицам инициировать другие обособленные споры, в том числе оспаривать сделки должника и включение требований в реестр.
Роскошное жилье.
С данной темой вроде бы наступила ясность, но до ВС дошел еще один спор о «роскошном» жилье. Некто Сергей Мешков набрал кредитов на 2,6 млн руб. и построил в Кемерове большой дом. В 2017 году он перестал гасить свои займы и платить налоги. А спустя неделю после первой просрочки платежа Мешков подарил земельный участок и дом, кадастровая стоимость которого составляет 5,25 млн руб., несовершеннолетнему сыну.
Вскоре против Мешкова возбудили дело о несостоятельности (дело № А27-17129/2018). А финансовый управляющий Дмитрий Салтыков заинтересовался «предбанкротным» подарком. Он посчитал, что дарение такого большого дома ребенку — это подозрительная сделка и оспорил договор. Сначала АС Кемеровской области отказался удовлетворять требование, ведь это единственное жилье должника и его семьи. Апелляция с этим согласилась, а кассация вернула дело на новое рассмотрение.
На втором круге сделку признали недействительной. Дарение дома было нужно для вывода имущества из конкурсной массы, решила первая инстанция. И обратила внимание на то, что жилье слишком большое для семьи из трех человек. Апелляция согласилась с этим. Но в кассации решение снова не устояло. АС Западно-Сибирского округа отказал управляющему. Дом не попадет в конкурсную массу, потому что это единственное жилье должника и его семьи.
Тогда управляющий вместе с одним из кредиторов пожаловались в ВС. Они напомнили о Постановлении КС № 15-П/2021, где говорится, что исполнительский иммунитет на жилье не является абсолютным. По их мнению, за счет продажи дома и участка под ним можно полностью погасить требования кредиторов, а на оставшиеся деньги купить семье жилище поменьше. ВС с ними согласился.
Экономколлегия объяснила, что исполнительский иммунитет нужен для того, чтобы гарантировать должнику и его семье право на жилище. Но это не означает, что банкрот сохранит дом «в любом случае». Если окажется, что статус единственного создан искусственно или жилплощадь существенно больше региональных норм, то «защиту» дом может потерять. Акты трех инстанций коллегия отменила, а спор вернула в АС Кемеровской области.
Вывод: ВС подтвердил позицию, высказанную по делу № А73-12816/2019, где допустил изъятие «роскошного» жилья.
Торги без денег.
В деле о банкротстве ОАО «Калибровский завод» управляющий Евгений Пименов предложил привлечь организатора торгов для продажи права аренды земельного участка в Москве. Организатором выбрали «АГ «Пилот», за работу обещали 5% с продажи. Компания реализовала актив за 1,26 млрд руб., а потом потребовала заплатить 63 млн руб. (5% от стоимости).
Затем вделе сменился управляющий, на пост заступил Дмитрий Перепечев (дело № А40-62706/2015). Он вместе с кредиторами решил признать договор с «Пилотом» недействительным. Они настаивали, что само по себе привлечение сторонней компании для проведения торгов было неоправданным. Но три инстанции пришли к другому выводу: компания выполнила свои обязательства по договору, это дает ей право на оговоренную плату.
А ВС указал, что по смыслу закона о банкротстве организация торгов по умолчанию возлагается на управляющего. Для привлечения сторонней организации нужны причины: например, это будет менее затратно или эффективность таких торгов будет выше, чем у управляющего. Здесь весомых причин для привлечения организатора не было, конкурсный управляющий мог бы справиться и сам. Поэтому коллегия отменила акты нижестоящих инстанций, признала договор между Калибровским заводом и «Пилотом» недействительным и отказала во взыскании 63 млн руб. в пользу последнего.
Ранее по делу № А40-239581/2015 ВС также признал расходы на организатора торгов излишними (подробнее — Гонорар для организатора торгов и «преступные» долги: «банкротные» решения ВС).
Вывод: выполнение своих обязательств организатором торгов не есть основание для оплаты, если необходимость его привлечения вызывает вопросы.
