История из моей личной практики. В 2014 году ко мне обратился молодой человек, назовем его Кирилл, отец которого на протяжении многих лет не платил алименты на его содержание. Став совершеннолетним, Кирилл решил взыскать с отца неустойку за несвоевременную уплату алиментов. Мы обратились в суд и взыскали более 2 000 000 рублей (в тот период времени и неустойка была больше – 0,5% в день, а не 0,1%, как сейчас, и уменьшать ее ввиду «явной несоразмерности» еще не разрешали).
Но решение решением, а как получить указанную сумму? Отец официально не работал. Но, в его собственности находились доли в трех квартирах (в одной из них он проживал с семьей), поэтому на доли в двух из них можно было обратить взыскание (на третью, в которой отец проживал, обращать взыскание было нельзя – это единственное жилье, и защищено «исполнительским иммунитетом»).
Правда, отец тоже времени не терял даром – доли в квартирах он переписал на родственников. Кирилл, уже без моего участия, успешно обжаловал эти сделки в суде, и доли вернули отцу. Было это в 2016 году.
Тогда же (как я выяснил совсем недавно) в распоряжение Кирилла попала копия документа, сыгравшего ключевую роль в защите имущества отца от обращения взыскания на него судебными приставами. Это было соглашение об уплате алиментов, удостоверенное нотариусом, и заключенное между отцом Кирилла и его женой (не являющейся матерью Кирилла) в отношении общих детей – в нем предусматривалась ежемесячная уплата алиментов на их содержание и…фиксировался размер уже якобы имеющейся задолженности по алиментам в сумме 1 000 000 рублей.
Кирилл в 2016 году не придал значения этому документу. А зря. Соглашение об уплате алиментов было предъявлено женой отца судебным приставам, и последние возбудили исполнительное производство. Таким образом, у отца стало два кредитора – Кирилл и собственная жена. При этом, жена имела приоритет перед Кириллом, поскольку задолженность по алиментам относится к первой очереди взыскания, а неустойка по уплате алиментов – к четвертой очереди (для чего собственно соглашение об уплате алиментов и подписывалось – чтобы иметь приоритет в исполнительном производстве).
Далее, пристав организует торги по продаже долей в квартирах отца, обе доли оцениваются в сумму в совокупности не превышающую 1 000 000 рублей (размер задолженности по алиментам, установленный соглашением между отцом и его женой), происходит попытка реализации долей на торгах, затем другая – покупателей нет. Далее, в полном соответствии с законом пристав предлагает оставить эти доли за собой взыскателю, имеющему приоритет – то есть жене своего отца. Кирилл не получает ничего.
Что нужно было ему сделать в 2016 году, когда Кирилл узнал о соглашении об уплате алиментов? Инициировать процедуру банкротства отца и в рамках этой процедуры оспорить соглашение об уплате алиментов, как нарушающее права кредитора (Кирилла) и направленное на получение необоснованного приоритета в исполнительном производстве.
А на сегодняшний день срок исковой давности для оспаривания этого соглашения давно прошел. Вот так можно законно не платить неустойку по алиментам и сохранить при этом имущество, подлежащее реализации на торгах.
Но решение решением, а как получить указанную сумму? Отец официально не работал. Но, в его собственности находились доли в трех квартирах (в одной из них он проживал с семьей), поэтому на доли в двух из них можно было обратить взыскание (на третью, в которой отец проживал, обращать взыскание было нельзя – это единственное жилье, и защищено «исполнительским иммунитетом»).
Правда, отец тоже времени не терял даром – доли в квартирах он переписал на родственников. Кирилл, уже без моего участия, успешно обжаловал эти сделки в суде, и доли вернули отцу. Было это в 2016 году.
Тогда же (как я выяснил совсем недавно) в распоряжение Кирилла попала копия документа, сыгравшего ключевую роль в защите имущества отца от обращения взыскания на него судебными приставами. Это было соглашение об уплате алиментов, удостоверенное нотариусом, и заключенное между отцом Кирилла и его женой (не являющейся матерью Кирилла) в отношении общих детей – в нем предусматривалась ежемесячная уплата алиментов на их содержание и…фиксировался размер уже якобы имеющейся задолженности по алиментам в сумме 1 000 000 рублей.
Кирилл в 2016 году не придал значения этому документу. А зря. Соглашение об уплате алиментов было предъявлено женой отца судебным приставам, и последние возбудили исполнительное производство. Таким образом, у отца стало два кредитора – Кирилл и собственная жена. При этом, жена имела приоритет перед Кириллом, поскольку задолженность по алиментам относится к первой очереди взыскания, а неустойка по уплате алиментов – к четвертой очереди (для чего собственно соглашение об уплате алиментов и подписывалось – чтобы иметь приоритет в исполнительном производстве).
Далее, пристав организует торги по продаже долей в квартирах отца, обе доли оцениваются в сумму в совокупности не превышающую 1 000 000 рублей (размер задолженности по алиментам, установленный соглашением между отцом и его женой), происходит попытка реализации долей на торгах, затем другая – покупателей нет. Далее, в полном соответствии с законом пристав предлагает оставить эти доли за собой взыскателю, имеющему приоритет – то есть жене своего отца. Кирилл не получает ничего.
Что нужно было ему сделать в 2016 году, когда Кирилл узнал о соглашении об уплате алиментов? Инициировать процедуру банкротства отца и в рамках этой процедуры оспорить соглашение об уплате алиментов, как нарушающее права кредитора (Кирилла) и направленное на получение необоснованного приоритета в исполнительном производстве.
А на сегодняшний день срок исковой давности для оспаривания этого соглашения давно прошел. Вот так можно законно не платить неустойку по алиментам и сохранить при этом имущество, подлежащее реализации на торгах.
