Весной 1989 года компьютеры в Европе, США и Азии начали страдать от неизвестного зловреда. При каждом шестнадцатом запуске зараженного исполняемого файла вирус перезаписывал произвольный сектор жёсткого диска машины и выводил на монитор фразу «Eddie lives… somewhere in time» (Эдди живёт… где-то во времени). На страну происхождения вируса прямо указывала подпись: «This program was written in the city of Sofia © 1988-89 Dark Avenger». В советских компьютерах попадался штамм вируса, который выглядел чуть иначе: «B O R O D A мстит во времени». Так автор зловреда начал заявлять о себе.
Как маленькая страна могла стать причиной цифровых эпидемий? Запад всегда считал, что коммунистические страны из Восточной Европы – это технологически отсталые государства, которые не смогли вступить в информационную эпоху из-за «железного занавеса», препятствовавшим свободному перемещению людей и знаний. Однако в Болгарии прогресс в области электроники считался ключевым компонентом достижения идеологических и экономических перспектив государства.
Власти надеялись, что компьютер поможет реализовать идеи коммунизма. Например, автоматизация упорядочит планирование через общенациональную информационную сеть, и человек будет освобождён от рутинной работы. Предполагалось что компьютеры смогут оживить экономику, которая захромала к 1980-м годам.
Отчасти их надежды оправдались: к середине 1980-х годов Болгария поставляла до 47% всего компьютерного оборудования в Восточном блоке. Это был известнейший производитель на территории от Берлина до Владивостока. Но слабые темпы роста и низкая производительности труда, в совокупности с медленным распространениям технологий не давали укрепиться этому направлению экономики. Компьютеры и станки с ЧПУ часто простаивали без дела из-за отсутствия актуального ПО.
Серьёзные надежды Болгария возлагала и на компьютерное просвещение молодого поколения. Планировалось, что детей будут обучать созданию ПО, и в результате страна через несколько лет сможет автоматизировать все, о чем она мечтала — от химического производства до управления пенсионными БД. Начиная с 1983 года, болгарские дети в возрасте двенадцати лет были зачислены в государственную программу технической подготовки.
Старшие классы школ и университеты превратились в технологические лаборатории. Изучая BASIC, дети должны были стать умными и по-настоящему творческими личностями, умеющими управлять сложными производственными и социальными процессами.
Однако в действительности поколение детей 1980-х годов стало винтиками в экономике, которая так и не смогла оправиться от груза проблем. Крах коммунистического режима в 1989 году привёл к тому, что технологические навыки и предпринимательские устремления, культивированные государством, как-то незаметно перешли на вирусописательство и создание первых софтверных компаний Болгарии.
Можно сказать, что подобные Dark Avenger хакеры стали самым известным продуктом политического и культурного эксперимента. Коммунизм отмирал, но его дети несли в мир капитализма светлую мечту освобождения человеческого духа с помощью технологий.
Автоматизация как идея развития
Карл Маркс однажды пошутил, что при коммунизме человек утром будет рыбаком, а днём — художником. К 1960-м годам предвидение Маркса почти реализовалось. В университетах страны готовились тысячи инженеров, а кибернетика стала основным тезисом экономических программ партии.Компьютеры должны были упорядочить информационные потоки, предоставить объективную информацию об экономике и позволить софийским специалистам точно прогнозировать будущее. Политбюро трубило, что «наука станет производственной силой».
Всего за поколение до этого такая идея будущего Болгарии казалась немыслимой. В 1944 году, когда Красная армия перешла Дунай, это небольшое балканское государство занималось в основном сельским хозяйством. На протяжении 1950-х годов страна приняла советскую экономическую модель: централизованное планирование, дымящие трубы, промышленный пролетариат в городах.
Однако к 1960-м годам период экстенсивного роста в Болгарии пошел на спад, страна переживала долговой кризис. Партия обратилась к электронике как к благу будущего. Как выразился лидер партии Тодор Живков, «мы не могли провести индустриализацию, имея лишь помидоры да яйца». Серьёзные государственные инвестиции в сочетании с японскими лицензиями привели к созданию болгарской компьютерной промышленности. К 1970-м годам десятки болгарских заводов и институтов выпускали процессоры, мини-компьютеры и периферийные устройства, такие как мэйнфреймы ES-1020 и жёсткие диски IZOT. Большая часть этих технологий была лицензирована или переработана после того, как их приобрели на Западе.
Самым ценным продуктом был жёсткий диск, который Болгария практически монополизировала в Восточном блоке.
1980-е годы были отмечены крупными инвестициями в робототехнику и персональные компьютеры, которые принесли эру автоматизации в офис и на фабрики. Как бы несовершенна она ни была, болгарская автоматизация все же в какой-то степени прижилась — около 200 000 рабочих в восьмимиллионной стране трудились в секторе электроники, втором по численности промышленном секторе страны. Копии IBM 360/370, жесткие диски Winchester и клон Apple II, известный как Pravetz, нашли свой путь на социалистические предприятия по всему Южному миру.
Болгарские компьютеры летали на космической станции «Мир», использовались для ядерных исследований в Индии и помогали развиться статистическим учреждениям Мозамбика. Пусть медленно и фрагментарно, но автоматизация входила в процессы производства автомобилей и цементных заводов, контролировала уровень молока в колхозах и всё дальше проникала в социальные и государственные сферы.
К сожалению, болгарская продукция плохо продавалась на мировом капиталистическом рынке из-за своего иногда никудышного качества. Вместо того чтобы рассматривать экономические принципы (такие как централизованное планирование) как потенциальный источник проблемы, партия сосредоточилась на «субъективном факторе». По их мнению, виновата не столько система, сколько болгарский рабочий, который уклоняется от обязанностей, крадет мелочь и спит на рабочем месте. Решить эту проблему могли только компьютер и робот, исключив человеческий фактор в условиях, когда личные связи и серый рынок играли ключевую роль в приобретении дефицитных товаров. В этих условиях должно было вырасти следующее, по-настоящему компьютеризированное поколение.
Среда «Человек-машина»
Организацией, которая готовила большинство болгарских детей к технологиям будущего, был Димитровский Коммунистический Союз Молодежи (ДКМС).В 1984 году ДКМС начал издавать ежемесячный журнал для нового поколения «Computer for You». Первая редакционная статья журнала сообщала читателям, что «мы будем стремиться предложить вам знания, опыт и творчество из интересного мира её величества «ЭЛЕКТРОНИЗАЦИИ».
Её величество действительно стало принимать участие в жизни детей. В 1979 году чиновники поручили двадцати семи школам в разных городах страны провести эксперимент по обучению работе на компьютере. Но именно революция персональных компьютеров открыла болгарскую школу для электроники. В 1983 году Софийская средняя школа электроники получила свой первый полностью оборудованный класс из восемнадцати болгарских персональных компьютеров, и информатика стала частью школьной программы.
Уже через год в болгарских школах было более 300 ПК, и их число продолжало расти. Образовательное ПО использовалось на уроках иностранного языка, математики и
естественных наук, наряду с уроками BASIC.
Учебная программа одиннадцатого класса был была изменена и включала такие разделы, как «введение в кибернетику» и «автоматизация производства». В журнале Computer for You были опубликованы планы архитекторов по созданию новых классов, в которых к ученикам относились чуть ли не как к киборгам: - «интеграция в школьную среду эффективна только в том случае, если она обеспечивает оптимальное функционирование системы «человек-машина-среда», — заявил журналу инженер-кибернетик.
Если экономика будет состоять из системы человек-машина, то и школы тоже должны быть к этому готовы. Новые методы обучения разрабатывались под эгидой математика Благовеста Сендова, который в начале 1960-х годов участвовал в создании первого болгарского компьютера «Витоша». В своей статье для журнала Сендов назвал компьютер «фантастическим объектом» и посчитал его определяющей метафорой нового времени. Новое общество — это общество информационного перенасыщения, и дети должны уметь «непрерывно учиться» на протяжении всей жизни, чтобы просеивать информацию, синтезировать ее и видеть связи между различными областями человеческой деятельности. Изучение компьютерных языков — то, что Сендов назвал «второй грамотностью» — должно было стать основой школьной программы.
Детей также привлекали к новой мечте через сеть компьютерных клубов, управляемых ДКМС. Первый появился в 1984 году в столице Софии, а к 1987 году их было уже более 530 по всей стране, даже в деревнях.
В них было более 4000 ПК, имелись также небольшие роботы отечественного производства, которых учащиеся могли программировать для выполнения различных задач, например, перемещения небольших грузов между двумя столами. По всей стране проводились ежегодные общенациональные Олимпиады по информатике, а болгарские компьютерные клубы появились в разных странах СССР, на Кубе, в Северной Корее, Эфиопии и Вьетнаме. По оценкам ДКМС, ежегодно компьютерные клубы посещали более 600 000 студентов и молодых рабочих.
К 1985 году первое студенческое предприятие в области вычислительной техники уже помогало решать экономические проблемы страны. Всего за несколько месяцев «Авангард», коллектив старшеклассников и студентов из Софии и Пловдива, создал шестьдесят игр и двадцать образовательных программ для школы и компьютерного клуба. Они также сотрудничали с государственными заводами, создавая специализированные пакеты обработки данных для экономики: графические редакторы для дизайн-студий, электронные базы данных для учета персонала предприятий, программы по устранению неполадок и многое другое.
Молодой инженер, курировавший «Авангард», отметил, что к 1986 году во многих областных городах существовали предприятия по производству программного обеспечения, а более пятидесяти хозяйствующих субъектов в государственной экономике были заинтересованы в заказе или совместной разработке софта.
Вирусная нагрузка
В конечном итоге, партийные мечты остались мечтами, СССР распадался, и коммунизм понемногу начинал пропадать с геополитических радаров. Тем не менее, интеллектуальная революция в стране все же произошла: киборгизация болгарской молодежи увенчалась успехом, как на техническом, так и на культурном уровне.За два года до падения коммунизма, пытаясь предотвратить крах экономики, партия начала проводить небольшие экономические реформы. Стали разрешены ограниченные формы частного предпринимательства, и болгарская молодежь создала несколько первых в стране легальных частных компаний.
Многим детям легко дался этот переход к рыночному капитализму. Как отмечал Computer for You, молодые программисты, в частности, уже познали свободу, которую теперь провозглашало государство. Большая часть ПО, используемого крупными фирмами, появилась благодаря интеллекту молодых людей. Государственная авиакомпания Balkan Airways использовала программу Syntez от компании Busoft, в которой журналистов поразил десятиклассник, отобразивший расписание рейсов и системы бронирования на болгарском и английском языках. Юные разработчики автоматизировали системы бронирования гостиниц, офисной корреспонденции и базы данных по заработной плате и продемонстрировали свои изобретения на международной выставке в Пловдиве в 1985 году, которая была посвящена творчеству «юных изобретателей».
В конце десятилетия, когда болгарская экономика пришла в упадок, молодые болгарские программисты лишились перспектив трудоустройства и утратили большую часть своей творческой свободы. В условиях этого кризиса родилось другое обличье компьютерной революции в социалистической Болгарии: вирус. Первое упоминание о «компьютерных вирусах» в журнале Computer for You появилось в апреле 1988 года. По сути, журнал рассказывал молодым любителям программирования, что такое вирус, и что его можно копировать, улучшать и распространять. Поскольку большинство болгарских компьютеров были общественными, то есть использовались десятками людей в классах и компьютерных клубах, получить вирус и заразить машину по неосторожности было несложно. Вирусы также подходили для логики реинжиниринга и копирования, на которой уже работала болгарская компьютерная экономика. Почему бы не побаловаться с цифровым патогеном и не отправить его в мир за пределы Болгарии? В конце концов, вы знали, что он будет работать практически везде, ведь ваш Pravetz был совместим с Apple!
С начала 1989 года многие компьютеры в таких далёких странах, как США и Таиланд, были заражены болгарскими вирусами. Некоторые из них были, скорее, баловством. Например, вирус Yankee Doodle, который просто проигрывал одноименную мелодию на вашем компьютере. Другие вирусы были тем, что первый болгарский антивирусный эксперт Веселин Бончев назвал «технопатическими». Один из таких вирусов нанёс ущерб в размере более миллиона долларов компании на Восточном побережье.
Во времена социализма молодежь, увлеченная панк-культурой и хиппи, часто преследовалась болгарской полицией. Во времена социализма молодые люди с модными стрижками хиппи или панки часто преследовались болгарской полицией. Но отрасль разработки софта допускала и даже поощряла самовыражение, и это отразилось в духе болгарской вирусной культуры. Для получения доступа к Virus eXchange, работающей через BBS и созданной студентом университета в ноябре 1988 года, нужно было предоставить один новый вирус в пополняющуюся коллекцию из более чем трёх сотен штук. Сайт провозглашал себя «местом для свободного обмена вирусами и местом, где все разрешено!».
Долгий путь развития
Сегодня Болгария относится к числу стран с самой бедной экономикой в Европейском Союзе, но, тем не менее, страна может похвастаться развитой индустрией программного обеспечения. Выходцы из поколения после 1989 года продолжают стекаться в этот сектор в поисках высоких зарплат. По данным Евростата, в 2018 году Болгария заняла третье место в ЕС по доле информационно-коммуникационных технологий в валовом внутреннем продукте.Была даже одна громкая история успеха отечественного программного обеспечения: в 2014 году софийская фирма Telerik, создающая инструменты для веб-разработки, была продана американской компании за 262 миллиона долларов. Светозар Георгиев, один из четырёх основателей компании, рассказывал, что учился программировать на компьютере Pravetz-16, который его отец принёс домой в конце 1980-х годов.
В то же время, здоровье ИТ-сектора является той призмой, через которую оценивается политика партий. Регрессивный единый налог на доходы и прибыль, введённый в стране в конце 2000-х годов, считается одним из столпов нынешнего возрождения ИТ. Как сказал журналист Даниэль Василев перед выборами в марте 2021 года, любой призыв к прогрессивному налогообложению будет «смертельным», потому что это заставит инвесторов, особенно в сфере компьютерных технологий, бежать из Болгарии.
Государственные инвестиции в этот сектор не поощряются правоцентристами.
Единственное, что должно делать государство, по их мнению, это отменить правила, с которыми сталкиваются предприниматели. Трудовой кодекс также должен быть реформирован, утверждают они, поскольку в настоящее время он препятствует созданию гибкого рынка, под которым они на самом деле подразумевают введение нулевых трудовых договоров (по которому работодатель не гарантирует работнику ежедневную занятость и оплачивает только фактически отработанные часы) и работу в условиях нестабильности.
Конечно, вера демократов в то, что все проблемы Болгарии можно решить с помощью совершенных инструментов, не сильно отличается от мечты Болгарской коммунистической партии о том, что централизованное планирование с помощью «электронного интеллекта» создаст коммунизм. И вполне возможно, что новое поколение, выросшее в условиях финансовых крахов, пандемий и политических тупиков, может сделать иные идеологические выводы, чем те, которые ожидают современные политические и технологические деятели.
