- Специальный корреспондент
Достоверные данные о чае в России относятся к XVII веку. Первоначально он использовался как лечебный напиток и лишь затем стал употребляться для удовольствия. Поставлялся чай посуху из Китая через перевалочный пункт Кяхту (в современной Бурятии) и далее через Сибирь, что сразу отражалось на его высокой цене. Поэтому в то время возможность пробовать восточный напиток была только у царя и приближенных к нему людей.
Фото: Перевалка чая в пункте Кяхта (современная Бурятия)
С изданием императором Александром I указа от 31 декабря 1821 года о разрешении продажи чая в трактирах и ресторанах в стране начался бурный рост чайного потребления. Это привело к увеличивающимся темпам импорта чая, измеряемым в тысячах пудов. К примеру, в 50-е годы XIX века в страну поступило более 370 тысяч пудов чая, в следующее десятилетие – уже в два раза больше, а еще через 10 лет – импорт снова удвоился, составив 1 480 тысяч пудов.
Фото: Склад чая на Кяхтинском гостином дворе
На чайном деле купцы зарабатывали состояния. Среди них выделялся торговый дом «Братья К. и С. Поповы». Братья Константин и Семен Поповы с начала 1840-х нарабатывали репутацию ответственных продавцов чайного напитка. За непререкаемый авторитет и качество товара в 1898 году торговое предприятие братьев Поповых получило звание поставщика Двора Его Императорского Величества. Однако авторитет приходилось завоевывать в острой борьбе с деятельными и порою недобросовестными конкурентами.
Этикеты чаев торгового дома Поповых заметно выделялись характерными заглавными буквами «К» и «С» и конкуренты этим пользовались. Одни регистрировали предприятие на некого К.С. Попова, другие обыгрывали инициалы описанием с более мелкими буквами «контора и склад» или «купец и сортировщик» – все для того, чтобы подменить в глазах покупателей чай знаменитой марки на свой товар.
Фото: Этикет чая торгового дома Поповых
Этими методами активно пользовались купцы братья Александр и Иван Поповы. В 1880 году по заявлению «настоящих» Поповых проведено следствие о подделке этикетов. Однако дело было закрыто ввиду неполного тождества оригинальных этикетов и этикетов, использовавшихся лже-Поповыми. Ярлычков с крупными буквами «К» и «С» и крохотным описанием «Контора и Склад» оказалось недостаточно для завершения дела и назначения наказания.
В 1883 году братья К. и С. Поповы преобразовали торговый дом в товарищество и сообразно этому изменился рисунок этикетов. Как только товар обрел новые ярлыки, похожий рисунок стали использовать те же купцы Александр и Иван Поповы. В качестве наименования продавца они указывали «Торговый дом братья Поповы в Москве», который в действительности так и не был учрежден. По итогам рассмотрения этого вопроса Александр и Иван Поповы получили штраф в размере 200 рублей каждому. Учитывая громадные прибыли от торговли чаем, эти штрафы не являлись сдерживающим фактором на пути дальнейшего использования чужого торгового обозначения.
Стоит отметить, что чайная торговля в то время страдала не столько из-за недобросовестного поведения конкурентов, а в большей степени из-за достигшей колоссальных масштабов подделки чайного сырья. Продавцы шли на различные ухищрения, чтобы за счет меньшего использования сырья получить большую отдачу. Самым «безобидным» способом увеличения прибыли являлось использование так называемого «кирпичного» чая – спрессованных брикетов из продуктов переработки и сортировки чая: стеблей, веточек, отходов чайного листа. Такой чай был более доступен и позволял предложить продукт более широкому кругу покупателей.
Фото: «Кирпичный» чай
Использованием «кирпичного» чая не ограничивались уловки продавцов. В чайное сырье подмешивали различные растительные добавки. Широко практиковавшееся внесение в чай разного рода примесей наносило значительный ущерб казне. Государство недополучало таможенных сборов при ввозе натурального чая. Указами от 1816, 1819 и 1833 годов вводились запреты продавать заменители чая под видом китайского. В случае обнаружения примесей в китайском чае продавцам грозили штраф и изъятие товара, а в случае неоднократности – лишение всех прав состояния и отправка в арестантские роты на срок до 5 лет. Кроме того, случаи подделки подлежали опубликованию в столичных газетах, что, по мнению правительства, также должно было служить действенным стимулом вести честную торговлю.
Фото: Кипрей (иван-чай)
Самым популярным средством подмены был кипрей, или иван-чай. Его еще называли копорским чаем, хотя наряду с кипреем в копорский чай могли добавлять и листья других растений: медуницы, березы, рябины. Такое название вызвано тем, что в промышленных масштабах заготовкой этого чайного суррогата стали заниматься в Петербуржской губернии и в частности в Копорье. Его собирали, ферментировали, сушили и затем активно использовали при добавлении в более дорогой китайский чай либо вообще выдавали его за настоящий.
Фото: Копорский чай
Ввиду активных действий властей по борьбе с подделкой китайского чая продавцы стали более осторожными. Собранный и высушенный кипрей крестьяне тайно продавали перекупщикам. Передача товара происходила через третьих лиц и маскировалась, к примеру, как передача травы для аптеки. Полученный товар перекупщик передавал в условленном месте продавцу, а тот после смешения с натуральным чаем реализовывал смесь покупателям.
Подмена китайского чая отечественным аналогом была главной особенностью чайной торговли в то время, но не единственной. Продавцами широко практиковалось повторное применение использованной заварки – спитого чая. Как писал исследователь конца XIX века А.П. Субботин в книге «Чай и чайная торговля в России и других государствах. Производство, потребление и распределение чая»: «Центр производства спитого чая, конечно, в Москве. Здесь оно сосредоточено в Рогожской части, преимущественно около Таганки, отчего и самый чай прозван «рогожским»».
Фото: Спитой чай
Спитой чай собирался с трактиров, харчевен и других заведений и поступал на специальные предприятия, где ему придавали товарный вид. Там заварку сушили, опрыскивали дубильными веществами, подкрашивали купоросом, графитом или сажей. После такой обработки рогожский чай снова пускали в продажу, подмешивая в партию хорошего чая.
Именно продажу подделанного чая и вменили в вину лже-Поповым. Существует даже версия, что активную роль в их разоблачении сыграли настоящие Поповы, профинансировавшие раскрытие случаев подделки чая на предприятиях недобросовестных конкурентов. В обвинительном акте по делу следующим образом говорилось о раскрытии мошенничества:
«В начале января 1886 года почетный гражданин Леонид Филиппов и крестьянин Гавриил Одинцов заявили московскому обер-полицмейстеру, что в чайном складе братьев А. и И. Поповых, где они находились на службе, постоянно подмешивается в настоящий чай так называемый рогожский чай, и в подтверждение своего заявления сослались, что в складе имеется в данное время три бочки такого рогожского чая весом по 30 пудов в каждой бочке. Вследствие сего 8-го января чинами московской сыскной полиции в помещении чайного склада торгового дома "А. и И. Поповы" был произведен внезапный обыск, причем были найдены: в холодной кладовой — три ящика, зашитые в рогожу и обвязанные веревками, весом 25 пудов, и две бочки приблизительно 40-ведерной емкости, упакованные таким же образом, весом 43 пуда 20 фунтов. По вскрытии этих ящиков и бочек они оказались наполненными капорской травой, называемой также иван-чаем».
Фото: Московский окружной суд
Суд проходил с 4 по 7 мая 1888 года в помещении Московского окружного суда. Братья Александр и Иван Поповы обвинялись в мошенничестве, а именно в продаже чая с примесью копорского и спитого чаев в этикетах, рисунок на которых походил на этикеты «Товарищества К. и С. Поповых». В слушании дела принимал участие обер-прокурор А.Ф. Кони. На стороне защиты выступал известный адвокат Н.П. Карабчевский, на стороне гражданского истца – не менее известный адвокат Ф.Н. Плевако. Поистине звездный состав! Судебный зал был переполнен публикой.
Фото: Ф.Н. Плевако
В защитной речи Н.П. Карабчевский указывал на высокое положение всемогущей фирмы братьев К. и С. Поповых в качестве основной причины, вынудившей подсудимых к совершению преступления. Ф.Н. Плевако напротив подчеркивал их жадность и стремление к деньгам любой ценой, он говорил: «[с]клад имел сходство с лабораторией Фауста: только у нового Фауста, А. Попова, не было отдельного искусителя Мефистофеля. Мефистофель сидел в нем же самом – это страсть к наживе».
Фото: Н.П. Карабчевский
Доказательств вины подсудимых было предостаточно. Дабы освободить от наказания своего брата Александр Попов взял всю вину на себя. Приговором суда Александр был лишен всех прав состояния и сослан навечно в Томскую губернию. Младший брат Иван Попов был оправдан. Дело имело большой резонанс, так как отличалось от подобных преступлений максимальной жесткостью наказания. Но как показало время, этот процесс не смог остановить массовую практику подделки чая. Борьба с мошенничеством в чайной торговле велась вплоть до падения империи и продолжалась в советское время. Хотя сегодня уже никого не удивишь продажей иван-чая – он стал самостоятельным продуктом и не нуждается в каких-либо ассоциациях с настоящим китайским чаем.
Фото: Перевалка чая в пункте Кяхта (современная Бурятия)
С изданием императором Александром I указа от 31 декабря 1821 года о разрешении продажи чая в трактирах и ресторанах в стране начался бурный рост чайного потребления. Это привело к увеличивающимся темпам импорта чая, измеряемым в тысячах пудов. К примеру, в 50-е годы XIX века в страну поступило более 370 тысяч пудов чая, в следующее десятилетие – уже в два раза больше, а еще через 10 лет – импорт снова удвоился, составив 1 480 тысяч пудов.
Фото: Склад чая на Кяхтинском гостином дворе
На чайном деле купцы зарабатывали состояния. Среди них выделялся торговый дом «Братья К. и С. Поповы». Братья Константин и Семен Поповы с начала 1840-х нарабатывали репутацию ответственных продавцов чайного напитка. За непререкаемый авторитет и качество товара в 1898 году торговое предприятие братьев Поповых получило звание поставщика Двора Его Императорского Величества. Однако авторитет приходилось завоевывать в острой борьбе с деятельными и порою недобросовестными конкурентами.
Этикеты чаев торгового дома Поповых заметно выделялись характерными заглавными буквами «К» и «С» и конкуренты этим пользовались. Одни регистрировали предприятие на некого К.С. Попова, другие обыгрывали инициалы описанием с более мелкими буквами «контора и склад» или «купец и сортировщик» – все для того, чтобы подменить в глазах покупателей чай знаменитой марки на свой товар.
Фото: Этикет чая торгового дома Поповых
Этими методами активно пользовались купцы братья Александр и Иван Поповы. В 1880 году по заявлению «настоящих» Поповых проведено следствие о подделке этикетов. Однако дело было закрыто ввиду неполного тождества оригинальных этикетов и этикетов, использовавшихся лже-Поповыми. Ярлычков с крупными буквами «К» и «С» и крохотным описанием «Контора и Склад» оказалось недостаточно для завершения дела и назначения наказания.
В 1883 году братья К. и С. Поповы преобразовали торговый дом в товарищество и сообразно этому изменился рисунок этикетов. Как только товар обрел новые ярлыки, похожий рисунок стали использовать те же купцы Александр и Иван Поповы. В качестве наименования продавца они указывали «Торговый дом братья Поповы в Москве», который в действительности так и не был учрежден. По итогам рассмотрения этого вопроса Александр и Иван Поповы получили штраф в размере 200 рублей каждому. Учитывая громадные прибыли от торговли чаем, эти штрафы не являлись сдерживающим фактором на пути дальнейшего использования чужого торгового обозначения.
Стоит отметить, что чайная торговля в то время страдала не столько из-за недобросовестного поведения конкурентов, а в большей степени из-за достигшей колоссальных масштабов подделки чайного сырья. Продавцы шли на различные ухищрения, чтобы за счет меньшего использования сырья получить большую отдачу. Самым «безобидным» способом увеличения прибыли являлось использование так называемого «кирпичного» чая – спрессованных брикетов из продуктов переработки и сортировки чая: стеблей, веточек, отходов чайного листа. Такой чай был более доступен и позволял предложить продукт более широкому кругу покупателей.
Фото: «Кирпичный» чай
Использованием «кирпичного» чая не ограничивались уловки продавцов. В чайное сырье подмешивали различные растительные добавки. Широко практиковавшееся внесение в чай разного рода примесей наносило значительный ущерб казне. Государство недополучало таможенных сборов при ввозе натурального чая. Указами от 1816, 1819 и 1833 годов вводились запреты продавать заменители чая под видом китайского. В случае обнаружения примесей в китайском чае продавцам грозили штраф и изъятие товара, а в случае неоднократности – лишение всех прав состояния и отправка в арестантские роты на срок до 5 лет. Кроме того, случаи подделки подлежали опубликованию в столичных газетах, что, по мнению правительства, также должно было служить действенным стимулом вести честную торговлю.
Фото: Кипрей (иван-чай)
Самым популярным средством подмены был кипрей, или иван-чай. Его еще называли копорским чаем, хотя наряду с кипреем в копорский чай могли добавлять и листья других растений: медуницы, березы, рябины. Такое название вызвано тем, что в промышленных масштабах заготовкой этого чайного суррогата стали заниматься в Петербуржской губернии и в частности в Копорье. Его собирали, ферментировали, сушили и затем активно использовали при добавлении в более дорогой китайский чай либо вообще выдавали его за настоящий.
Фото: Копорский чай
Ввиду активных действий властей по борьбе с подделкой китайского чая продавцы стали более осторожными. Собранный и высушенный кипрей крестьяне тайно продавали перекупщикам. Передача товара происходила через третьих лиц и маскировалась, к примеру, как передача травы для аптеки. Полученный товар перекупщик передавал в условленном месте продавцу, а тот после смешения с натуральным чаем реализовывал смесь покупателям.
Подмена китайского чая отечественным аналогом была главной особенностью чайной торговли в то время, но не единственной. Продавцами широко практиковалось повторное применение использованной заварки – спитого чая. Как писал исследователь конца XIX века А.П. Субботин в книге «Чай и чайная торговля в России и других государствах. Производство, потребление и распределение чая»: «Центр производства спитого чая, конечно, в Москве. Здесь оно сосредоточено в Рогожской части, преимущественно около Таганки, отчего и самый чай прозван «рогожским»».
Фото: Спитой чай
Спитой чай собирался с трактиров, харчевен и других заведений и поступал на специальные предприятия, где ему придавали товарный вид. Там заварку сушили, опрыскивали дубильными веществами, подкрашивали купоросом, графитом или сажей. После такой обработки рогожский чай снова пускали в продажу, подмешивая в партию хорошего чая.
Именно продажу подделанного чая и вменили в вину лже-Поповым. Существует даже версия, что активную роль в их разоблачении сыграли настоящие Поповы, профинансировавшие раскрытие случаев подделки чая на предприятиях недобросовестных конкурентов. В обвинительном акте по делу следующим образом говорилось о раскрытии мошенничества:
«В начале января 1886 года почетный гражданин Леонид Филиппов и крестьянин Гавриил Одинцов заявили московскому обер-полицмейстеру, что в чайном складе братьев А. и И. Поповых, где они находились на службе, постоянно подмешивается в настоящий чай так называемый рогожский чай, и в подтверждение своего заявления сослались, что в складе имеется в данное время три бочки такого рогожского чая весом по 30 пудов в каждой бочке. Вследствие сего 8-го января чинами московской сыскной полиции в помещении чайного склада торгового дома "А. и И. Поповы" был произведен внезапный обыск, причем были найдены: в холодной кладовой — три ящика, зашитые в рогожу и обвязанные веревками, весом 25 пудов, и две бочки приблизительно 40-ведерной емкости, упакованные таким же образом, весом 43 пуда 20 фунтов. По вскрытии этих ящиков и бочек они оказались наполненными капорской травой, называемой также иван-чаем».
Фото: Московский окружной суд
Суд проходил с 4 по 7 мая 1888 года в помещении Московского окружного суда. Братья Александр и Иван Поповы обвинялись в мошенничестве, а именно в продаже чая с примесью копорского и спитого чаев в этикетах, рисунок на которых походил на этикеты «Товарищества К. и С. Поповых». В слушании дела принимал участие обер-прокурор А.Ф. Кони. На стороне защиты выступал известный адвокат Н.П. Карабчевский, на стороне гражданского истца – не менее известный адвокат Ф.Н. Плевако. Поистине звездный состав! Судебный зал был переполнен публикой.
Фото: Ф.Н. Плевако
В защитной речи Н.П. Карабчевский указывал на высокое положение всемогущей фирмы братьев К. и С. Поповых в качестве основной причины, вынудившей подсудимых к совершению преступления. Ф.Н. Плевако напротив подчеркивал их жадность и стремление к деньгам любой ценой, он говорил: «[с]клад имел сходство с лабораторией Фауста: только у нового Фауста, А. Попова, не было отдельного искусителя Мефистофеля. Мефистофель сидел в нем же самом – это страсть к наживе».
Фото: Н.П. Карабчевский
Доказательств вины подсудимых было предостаточно. Дабы освободить от наказания своего брата Александр Попов взял всю вину на себя. Приговором суда Александр был лишен всех прав состояния и сослан навечно в Томскую губернию. Младший брат Иван Попов был оправдан. Дело имело большой резонанс, так как отличалось от подобных преступлений максимальной жесткостью наказания. Но как показало время, этот процесс не смог остановить массовую практику подделки чая. Борьба с мошенничеством в чайной торговле велась вплоть до падения империи и продолжалась в советское время. Хотя сегодня уже никого не удивишь продажей иван-чая – он стал самостоятельным продуктом и не нуждается в каких-либо ассоциациях с настоящим китайским чаем.
