vaspvort
Ночной дозор
Команда форума
Модератор
ПРОВЕРЕННЫЙ ПРОДАВЕЦ
Private Club
Старожил
Migalki Club
Меценат💰️
Живет семья. Жена детей рожает, муж на хлеб зарабатывает. И счастье у всех такое, какое-то общее. Но вот у мужа появилась другая женщина. И он ушел к ней. В чем был, в том и ушел. На развод подал сам. Кто виноват? Для первой жены – та, которая пришла и увела. Для той, которая пришла - первая жена - не смогла удержать. Для детей - папа, который предал маму. Для мужа – он - не спорит с детьми. Сложно все это.
Жизнь вообще сложная штука. Дети от ранних браков супругов, это тоже сложно. Хотя здесь есть всего два варианта. Мы или принимаем их как своих. Или не принимаем. У кого как сложится. У Елены Степановны не сложилось. Там вообще все складывалось сложно.
Своих детей нет. Брак уже в зрелом возрасте. Муж ушел из первой семьи с одним чемоданом. Все оставил жене и детям.
Сначала жили в квартире Елены. Копили деньги на свой дом. Затем продали квартиру Елены и купили тот самый дом. Долго делали ремонт. Сделали. И тогда, когда, казалось бы, можно уже спокойно жить, муж умер.
В подобных историях всегда есть дополнительная трагедия, заставляющая окружающих занимать ту либо иную сторону.
И вот, с одной стороны наследники – дети от первого брака. Их интерес очевиден. И право на этот интерес есть. Стоит ли их осуждать за то, что они не считают вдову отца родным человеком, не желают уступать за свой счет?
С другой стороны - женщина, желающая простого семейного счастья. А теперь его нет. Нет мужа. Нет своего дома. Есть теперь доля в доме. И посторонние люди, также владеющие другой долей.
Эти люди четко дали понять, что желают максимальных денег за свою долю и пока ее не получат житья не будет.
Я занял свою сторону. В этой истории я на стороне Елены Степановны. Отбрасываем эмоции, берем калькулятор и начинаем разбираться.
Сегодня дом стоит 12 млн. Дети (их двое) претендуют на 1/6 каждый. Это 4 млн. У женщины для выкупа долей денег нет. Поэтому требуют продать и поделить деньги. Задача - сохранить дом за собой, максимально уменьшив компенсацию.
Дом куплен за 6 млн., два из которых выручено с продажи квартиры. Это 1/3. Их мы требуем в суде признать личным имуществом женщины и исключить из наследственной массы.
Две третьи доли общие. Половина принадлежит пережившей супруге.
Оставшаяся одна треть делится на троих наследников по 1/9 каждому. От 12 млн. это: 12/9 = 1,33 млн. На двоих 2,6 млн. Уже не 4.
Дальше, вспоминаем, что умерший муж, уходя, оставил жене совместную квартиру. Ее не делили и, несмотря на то, что прошло уже много лет, она все еще совместная. Это значит, что любой наследник имеет право требовать включения половины квартиры в наследственную массу. Мы потребовали.
Квартира стоит 9 млн. ½*1/3=1/6. Это наша доля. В рублях получается полтора миллиона.
Итог. Елена Степановна должна детям мужа 2,6 млн. Их мать должна вдове 1,5. Разница 1,1. Для женщины это уже посильные деньги. Это означает, что дом можно полностью оставить себе компенсировав стоимость долей других наследников, долями в другом имуществе и деньгами.
Начался суд. Сыновья попытались призвать нас к справедливости и не трогать пожилую мать. Мы тоже хотим справедливости, только с нашей стороны она выглядит слегка по-другому. И нет причин отказываться от доли в квартире, не получив ничего взамен.
Я предложил детишкам выкупить мамину долю, зачесть ее к нашей компенсации, получить от нас 500 тыс. деньгами сразу и оставить дом Елене Степановне. Они пока согласны получить 800 тыс. Но торг идет, суд, кстати, тоже.
Вот такая история, где у каждого своя мораль. У вас своя, у меня своя. Хотя нет, у меня математика. Там мораль тоже есть, но она корректируется калькулятором.
Жизнь вообще сложная штука. Дети от ранних браков супругов, это тоже сложно. Хотя здесь есть всего два варианта. Мы или принимаем их как своих. Или не принимаем. У кого как сложится. У Елены Степановны не сложилось. Там вообще все складывалось сложно.
Своих детей нет. Брак уже в зрелом возрасте. Муж ушел из первой семьи с одним чемоданом. Все оставил жене и детям.
Сначала жили в квартире Елены. Копили деньги на свой дом. Затем продали квартиру Елены и купили тот самый дом. Долго делали ремонт. Сделали. И тогда, когда, казалось бы, можно уже спокойно жить, муж умер.
В подобных историях всегда есть дополнительная трагедия, заставляющая окружающих занимать ту либо иную сторону.
И вот, с одной стороны наследники – дети от первого брака. Их интерес очевиден. И право на этот интерес есть. Стоит ли их осуждать за то, что они не считают вдову отца родным человеком, не желают уступать за свой счет?
С другой стороны - женщина, желающая простого семейного счастья. А теперь его нет. Нет мужа. Нет своего дома. Есть теперь доля в доме. И посторонние люди, также владеющие другой долей.
Эти люди четко дали понять, что желают максимальных денег за свою долю и пока ее не получат житья не будет.
Я занял свою сторону. В этой истории я на стороне Елены Степановны. Отбрасываем эмоции, берем калькулятор и начинаем разбираться.
Сегодня дом стоит 12 млн. Дети (их двое) претендуют на 1/6 каждый. Это 4 млн. У женщины для выкупа долей денег нет. Поэтому требуют продать и поделить деньги. Задача - сохранить дом за собой, максимально уменьшив компенсацию.
Дом куплен за 6 млн., два из которых выручено с продажи квартиры. Это 1/3. Их мы требуем в суде признать личным имуществом женщины и исключить из наследственной массы.
Две третьи доли общие. Половина принадлежит пережившей супруге.
Оставшаяся одна треть делится на троих наследников по 1/9 каждому. От 12 млн. это: 12/9 = 1,33 млн. На двоих 2,6 млн. Уже не 4.
Дальше, вспоминаем, что умерший муж, уходя, оставил жене совместную квартиру. Ее не делили и, несмотря на то, что прошло уже много лет, она все еще совместная. Это значит, что любой наследник имеет право требовать включения половины квартиры в наследственную массу. Мы потребовали.
Квартира стоит 9 млн. ½*1/3=1/6. Это наша доля. В рублях получается полтора миллиона.
Итог. Елена Степановна должна детям мужа 2,6 млн. Их мать должна вдове 1,5. Разница 1,1. Для женщины это уже посильные деньги. Это означает, что дом можно полностью оставить себе компенсировав стоимость долей других наследников, долями в другом имуществе и деньгами.
Начался суд. Сыновья попытались призвать нас к справедливости и не трогать пожилую мать. Мы тоже хотим справедливости, только с нашей стороны она выглядит слегка по-другому. И нет причин отказываться от доли в квартире, не получив ничего взамен.
Я предложил детишкам выкупить мамину долю, зачесть ее к нашей компенсации, получить от нас 500 тыс. деньгами сразу и оставить дом Елене Степановне. Они пока согласны получить 800 тыс. Но торг идет, суд, кстати, тоже.
Вот такая история, где у каждого своя мораль. У вас своя, у меня своя. Хотя нет, у меня математика. Там мораль тоже есть, но она корректируется калькулятором.
